Йормундур (СИ)

— Нет, я знаю. Я люблю тебя, как брата. Стюр возжёг во мне любовь другую, любовь к мужчине. Да, он красив и силён… и не так жесток, как ты думаешь. Да и я не монашка, что презирает всякую похоть! — Олалья закусила губу, жалея о брошенных словах. — Ты прав, это безрассудно, но это сильнее меня. Сейчас нет никого и ничего, что я хотела бы сильнее! В конце концов, я имею право выбрать прощение, а не ненависть!

— Я не верю в такое милосердие. Он просто лишил тебя разума.

— Тогда нам не о чем толковать.

«Ты передумаешь, Лало», — обещал себе Йемо, устало закрываясь ладонями. Все её безумные порывы от лукавого, но Бог спасёт её, если молиться усердно. Этим брат Ансельмо и занялся, сжимая крест в сомкнутых пред собой руках.

Альгвасилы — местные гвардейцы — продержали город недолго. Половину налётчики мигом обескровили, половина укрылась в укреплённом замке алькальда. Гундред приказал повременить с избиением горожан и поджигательством домов, но в пару—тройку пальясо всё ж запустили факелами — надо ведь как-то заявить о своих намерениях. Всё многочисленное войско норманнов сосредоточилось у стены замка. Наверху появились лучники, посыпался град стрел. Викинги прикрывались щитами, но, ясное дело, долго так продолжаться не может. Галисийцы еще не заперли ворота, в самом проёме под прикрытием лучников сражалась горстка альгвасилов, настигнутых язычниками. Захватчики теснили врага со всей мощью, под острыми секирами так и летели руки, ноги да головы, но лучники, мерзавцы, кололись своими стрелами без остановки.

— Держать строй! — ревел Гундред, размахивая между делом своим громадным мечом. — Не дать опустить герсу! Все к воротам! К воротам, сукины дети!

— Отец! — сквозь толпу пробилась взмыленная Тордис. В руках щит и секира. — Это самоубийство! Если мы…

Воздух сотрясся от страшного гула: «Р-р-р-ра!» Шеренга берсерков разом толкнула щитами обороняющихся альгвасилов и прямо по ним двинулась в проём замковых ворот. Гундред ринулся за ними, приказывая задним рядам немедленно бить по лучникам, а передним — удерживать ворота любой ценой. Но как только ярл прорвался ближе к стене, перед самым носом рухнула неподъёмная деревянная решётка, ломая кости тем, кто не поспел укрыться в проёме. То же произошло и с мужчинами, проникшими на территорию замка. Стражники обрубили канаты на герсе.

Но самое страшное впереди. Оказавшихся в западне между решётками стали обстреливать из маленьких стенных бойниц. Стрелы сыпались отовсюду: справа, слева, сверху… Те, кому повезло оказаться посередине, мигом попадали замертво. Оставшиеся в живых судорожно оглядывались по сторонам, точно загнанные волки. Стюр, прижатый к внешней решётке, разглядел среди прочих Йормундура — сердце так и упало. Тот метался, как остервенелый, не понимая, что творится вокруг. К внутренней решётке подошла группа альгвасилов с копьями, растерянных нормандцев закололи, как свиней. Горстка самых стойких увязала ногами в крови и трупах товарищей. Йормундуру и тут посчастливилось уцелеть, хоть он и стоял прямо у внутренней решётки. Под самыми ногами кто-то хрипел, хватал за сапоги. Один из галисийцев вновь поднял копьё, прицельно ткнул в северянина. Йормундур взревел: остриё задело бок. Исступлённо сунул руку в решётку, силясь схватить негодяя…

Он не ощутил боли: ярость берсерка притупляет чувства. Йормундура поразило увиденное. Какая-то секунда: вот его рука тянется вперед… и вот её отсекают. Голова разрывается от шума: «Этого не может быть. Не может. Не может. Это не правда». Но всё более чем наяву. Откуда-то появился Стюр, дёрнул назад, руки тотчас отыскали какие-то куски полотна, стали скручивать жгут… Все что-то кричали, но Йормундур как будто оглох от набегающих мыслей. Штаны насквозь промокли от крови, в глазах потемнело, мужчина уже не понимал, стоит он или лежит, жив он или мёртв.

В это время Стюр, не помня себя, пытался унять страшное кровотечение и между тем, срывая связки, вопил о помощи:

— Гундред! Гундред! Поднимите бесову решётку! Скорее вытащите нас!

Дерево треснуло под ударом секиры. Тотчас посыпались другие — так щепки и летят! Тем временем лучникам на стене пришлось худо: викинги забросили верёвки на крюках, приволокли осадочные лестницы и уже вовсю лезли на стену, что твои тараканы. Внешнюю решётку тоже подцепили верёвками, дружно дёрнули один раз, другой, третий, а там зараза и поддалась. Бездыханного Йормундура вытащили наружу, Стюр и пара других парней взялись отнести раненного на драккар. Кто-то привёл лошадей, Йорма, как мертвяка, взвалили на самую крепкую и помчались в гавань, что есть прыти.