Иосиф

– Накобелилси?

– Накобелилси! Да хватить уже! – с напускной важностью сказал Сашка. – Надо б и своих яблочек насажать! Ага, тетка Нинка?

– Ага, Сашка!

– Да у нас и свой сад, ты жа знаешь, исключительный! А варенью-то и некому варить!

– Так хозяйкя молодая нужна, а? А на примете хто есть?!

И тут открылись воротчики, и они помешали ответить Сашке Сундуку. Вышла Катюра, Луна полная с полной литровой кружкой воды. И где был её дурацкий смех, с каким она к Пашке бедному подступала, а?! Перед Сундуком на её лице даже бледность появилась и ещё более оттенила девичью красоту. Тогда Катюра показалась страшно красивой, и во мне что-то защемило… Подлый чародей Сундук вновь с улыбочкой всмотрелся в красивое лицо Кати нашей и принял воду. Единым разом он выпил литровую кружку, передохнул и сказал:

– Исключительная! А железа тут имеется…

– Есть, есть!

– Железа в нашей воде имеется! – подтвердили старухи.

– Ни напьёсси! Спасибочки, Екатерина Николавна! – поблагодарил Сундук, склонился к Катюре и что-то шепнул ей на ушко. Ещё прытче с превеликим испугом прянула Катерина Николавна и скрылась за воротами. А Сундук вежливо раскланялся партеру и сообщил:

– До скорого свидания!

ЧТО он шепнул на ушко и отчего Катюра, по словам друга Сашки, двое суток плакала и смеялась, а из рук её валились тарелки и чашки, стало известно потом. Но события после того вечера, пока Пашок там пахал САБЕ преспокойно, возможно, строил какие-то красивые проекты мысленно подъезжая всё ближе и ближе к хате Катюры, – реальные события развивались очень стремительно. Надо заметить, что в тот же вечер Сундук прокатил в кабине газончика своего тезку и дружка моего Сашку. До моста его довез! А поскольку профессия шофёра у всех мальчишек в нашем детстве была самая желанная, Сундук сразу и надолго завладел сердцем моего приятеля, без особого труда внедрил в семью Головановых своего сторонника…

Тут же, в этих сутках, не могу точно сказать – через двое, трое, – уже по заходу солнца, когда мы только что отужинали и наши родители собирались ложиться спать, вдруг стукнула-брякнула щеколда на воротах.

– Кого там ещё на ночь глядя черти несуть? – беззлобно буркнула мать.

– Паш, пойди, открой ворота! – попросил отец.

Это был Сашка Сундук. Он был в самой модной в те времена – белой нейлоновой рубахе, в узких брючках и остроносых блескучих туфлях.

– Здорова! – Сашка радостно протянул мне руку, и я принял её, а потом сутки чувствовал запах одеколона «Шипр». – Отец-мать не спять ещё?

– Пока нет…

Сундук не стал ждать приглашения и сам двинулся в хату. Надо сказать, что в этих же днях он помог отцу доставить до двора нашего на газончике своём от пилорамы, где отец рядом работал, доставить несколько досок. За что отец его даже похвалил:

– Сходственный человек какой! Я его лишь только попросил, сразу согласилси и сам погрузил их!..

Удивительно! И как всё для Сундука удачно складывалось! Весело поприветствовав родителей, Сашка тут же весело и брякнул:

– Тетка Нинка, собирайси!

– Куды?!

– Сватаца!

– Кому сватаца?

– Ды мне, тетка Нинка, ты чё? Дядя Оськя, собирайси!

– Да ты ошалел, Сашка?! Куды сватаца? Кому свататца на ночь глядя!

– О-о, глянь! Ды какая там ночь? Собирайтесь, собирайтесь, я вас прям на газончике туда и обратно! Да полчаса и всё!

– Ды куда ты нас на газончике туда и обратно? Да ещё на полчаса? – надо признать, мама наша Нина Димитриевна отчасти была авантюристкой! Бывало, её медом не корми, поучаствовать в какой-нибудь необдуманной ситуации! Выкручивалась на ходу! Кстати, дух авантюризма, или даже так – готовность взвалить на себя неожиданно возникшее дело и достойно довести его, как говорят, до ума, был присущ нашим хуторским казачкам. О других – не знаю. Казак в подобной ситуации почесал бы «сабе» макушку, скривилсИ, да и подумал:

– А на кой ана мне?!..

– Куды ты нас зовёшь, Сашка?

– К Катюре!

– К Катю-юре?! Вон куда дело зашло! Отец? – мать аж засветилась вся!

– О, а я чё?! – отец в недоумении растопырил большие свои ладони. – Я ничаво не понял. Катюра? Я тут хто? Пятая нога у собаки?!

– Ды какая тут пятая, дядя Оськя? Тут как раз все и четыре! Посчитай! Тётка Нинка – тетка, ты – дядька! Чаво вы тяните?! А то её хто-нибудь засватаить другой! Ха-ха! Там вон Пашок Лобачёв, говорять, бьётся в их ворота. Те аж трящщать! Надо ж, тетка Нинка, ковать жилезу, пока она горячая! Я жа ей шапнул – сватов зашлю! Так слово держать надо? Правильно я говорю? – Сундук торопился, будто и вправду именно в эту минуту в ворота Головановых со страшной силой лбом бился Пашок Лобачёв.

– Да эт правильно! Катька – ана достойная! На наших жа глазах растёть! А чё я надену? Какую платю? Она у меня есть одна, так я её постирала вот щас толькя и она у меня сохнить, Сашка! Ты прям аж на голову свалилси!