Иосиф Флавий. История про историка

Правда, для пополнения опустевшей казны он щедро распродавал хлебные посты (чтобы затем уличить своего же ставленника в коррупции и призвать его к ответу), а также выдавал за деньги амнистии преступникам. Кроме того, он пошел на ряд непопулярных мер, самой знаменитой из которых стало введение платы за общественные туалеты. А когда Тит упрекнул его за это, Веспасиан якобы и произнес свою самую знаменитую фразу: «Деньги не пахнут!»

И все же даже на четвертый год своего правления «первый солдатский император» еще не чувствовал, что прочно сидит на троне и еще меньше был уверен в том, что ему удастся создать новую императорскую династию. Если армия один раз сумела возвести на трон нового императора, то кто может помешать ей сделать это еще раз?! В то же время и в Сенате явно зрел заговор, так как сенаторы не желали смириться с тем, что у них отнято право на утверждение нового императора. Один из таких заговоров был раскрыт, и Веспасиан велел казнить его инициатора, а еще нескольких сенаторов отправил в ссылку.

Еще более призрачными, чем его собственные претензии на власть, выглядели планы императора передать ее по наследству Титу — ведь никаким знатным происхождением он не отличался. В этой ситуации Веспасиану было крайне важно повысить свою популярность в народе, а заодно подвести некую юридическую, религиозную и прочие базы под обоснование права на власть и создание новой династии; утвердить в самом сознании народа мысль, что он и его наследники сидят на троне как по воле богов, так и в силу своих собственных выдающихся заслуг перед Римом.

Именно поэтому известный своей почти патологической скупостью Веспасиан и стал первым императором, который начал платить ораторам за особо удачные выступления, а поэтов щедро вознаграждать за стихи — им оставалось только догадаться, кого именно должна прославлять новая поэма, чтобы удостоиться награды императора. В наши дни такое, разумеется, назвали бы откровенным подкупом журналистов и творческой интеллигенции, да и тогда это воспринималось именно так. Но Веспасиана это, похоже, ничуть не смущало.

И все же речей ораторов, вещающих о том, что император думает прежде всего о благе народа, а затем уже о своем собственном, поэтических строк, воспевающих Тита, бросающего горящие головни в еврейский Храм и разрушающего до основания «непобедимый Иерусалим», было явно недостаточно, чтобы героический образ Веспасиана и Тита утвердился в сознании образованной части общества, видевшей в новом императоре обычного солдафона.

Для этого нужен был подлинный военный эпос, нечто равное или даже более великое, чем «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря. Вероятнее всего, именно в Иосифе (особенно после прочтения отрывков из его книги) Веспасиан и увидел потенциального создателя такого эпоса. Для успеха предприятия Веспасиан готов был не только сделать все, чтобы Иосиф мог сосредоточиться на своем труде, не отягощая себя какими-либо материальными заботами, но и передать в его распоряжение все необходимые материалы, включая военные дневники кампании, которые вел он, Тит и другие офицеры.

Если все и в самом деле было так, то следует признать, что Веспасиан не ошибся в выборе: книге Иосифа Флавия было суждено пережить века и стать одним из важнейших источников по истории Римской империи той эпохи и образцом для подражания для авторов исторических сочинений даже не на столетия, а на тысячелетия.

Помимо огромного литературного дара, которым, вне сомнения, обладал Иосиф Флавий, он являлся идеальным автором для написания такой книги еще по целому ряду причин.

Во-первых, он был непосредственным участником и очевидцем всех событий Иудейской кампании от начала до конца, что придавало его свидетельствам особую убедительность и ценность.

Во-вторых, он был тем самым человеком, который ясно предсказал, что Веспасиану суждено стать императором задолго до того, как такой сценарий развития событий стал реальностью, то есть был, что называется, «лицензированным пророком», вдобавок подводящим под свое пророчество теологическую базу собственной религии — и кто после этого посмел бы высказать сомнение, что Веспасиан занял трон не по воле Провидения?!

В-третьих, то, что он не был римлянином, говорило только в пользу Веспасиана — если его доблесть и доблесть его сына начинает прославлять недавний враг, то как же должны их прославлять свои?! Ну а то, что этот «недавний враг» находится под покровительством и по большому счету на иждивении у главных героев книги, так это детали, о которых читателю знать было не обязательно.

Наконец, как уже говорилось, была у этой книги еще одна немаловажная задача: она должна была примирить Веспасиана с разбросанными по всем провинциям евреями, влияние которых не только на экономику этих областей, но и на их образованную элиту было очень и очень велико. А для этого, в свою очередь, надо было снять с рода Флавиев страшное обвинение в разрушении Храма.