Иосифу Виссарионовичу Сталину Академия Наук СССР.

Советский археолог видит в каждом памятнике прежде всего отражение общественного труда создавших эти памятники людей. Стратиграфия и типология в нашем исследовании играют сугубо подчиненную роль, помогая лишь первичным датировкам материала. Основная задача в том, чтобы восстановить картину жизни ц быта того или иного народа, той или иной эпохи, найти в материальных памятниках точки опоры для раскрытия общественного строя, свойственного данному времени и месту, и, переходя от слоя к слою и от памятника к памятнику, раскрыть диалектику развития общества, его движущие силы. Уже в двадцатых годах нашего века советская археологическая наука четко определила свои позиции в самой методике раскопок. От раскопок траншеями и шурфами, дающих лишь стратиграфию слоев и отдельные, вырванные из конкретного бытового окружения и увязанные лишь хронологически вещи, советские археологи перешли к раскопкам большими площадями с обязательным вскрытием жилищ и поселений, с тщательной фиксацией условий находок каждого объекта, позволяющего раскрыть жизнь оставивших нам памятник людей во всей ее конкретной сложности и многообразии. То, что было лишь случайностью в практике буржуазных археологов, стало правилом в работе археологов советских, правилом обязательным, от соблюдения которого зависит выдача разрешения на раскопки.

Совершенно невозможно в рамках небольшой статьи хотя бы в самых общих чертах охарактеризовать богатейшие открытия, сделанные советскими археологами.

Ограничусь лишь одним примером — итогами многолетних исследований большого коллектива ученых, работавших над изучением памятников знаменитой трипольской культуры III — II тысячелетий до н. э.— древнейшей земледельческой культуры Европейской части СССР, сыгравшей выдающуюся роль в истории формирования славянства. Эти труды обобщены в монографии руководителя исследования Трнполья Т. С. Пас-сек— «Периодизация трипольских поселений» (М.— Л., 1949).

В дореволюционной русской и зарубежной литературе шли бесконечные дебаты о трипольских памятниках, так называемых «трипольских площадках», своеобразных глиняных вымостках, с которыми были связаны находки расписной керамики раннего бронзового века.

Но исследователей того времени мало интересовал вопрос о материальных условиях жизни трипольцев. Основные дебаты шли вокруг вопросов о том, откуда пришли эти трипольцы и куда они исчезли. На этой почве шла жестокая борьба мнений, приобретавшая большую политическую остроту: Триполье оказалось одним из объектов, «использованных предшественниками немецких фашистов и самими нацистами для пангерманистских построений.

Советские археологи перевели исследование в принципиально новую плоскость. В результате раскопок, произведенных Трипольской экспедицией, перед нами раскрылись реальные черты жизни трипольцев. Место загадочных «площадок» заняли большие общинные дома, группирующиеся в обширные поселения круговой планировки. Анализ структуры и содержания этих памятников вскрыл перед -нами общественный строй, господствовавший у трипольцев,— материнский род на стадии его расцвета, опиравшийся на мотыжное земледелие и разведение крупного рогатого скота. Исследование различных трипольских поселений позволило раскрыть генезис трипольской культуры, ниоткуда не пришедшей и никуда не ушедшей, а являющейся закономерным этапом в историческом развитии местного населения. Так, расистским конструкциям буржуазных миграционистов советская археология, вооруженная методом марксизма-ленинизма, противопоставила глубоко обоснованное обильными новыми фактами материалистическое освещение проблемы, чуждое вместе с тем каких-либо элементов схематизма,— напротив, изобилующее яркими и разнообразными деталями, вводящими нас в живую, глубоко своеобразную историю сильных и талантливых племен, стоявших у истоков славянского этногенеза.

V

Огромную роль в развитии исторической науки в СССР сыграли «Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР» И. В. Сталина, А. А. Жданова и С. М. Кирова (1934), в частности тот их раздел, где говорится, что был представлен «конспект русской истории, а не истории СССР, т. е. истории Руси, но без истории народов, которые ©ошли в состав СССР (не учтены данные по истории Украины, Белоруссии, Финляндии и других прибалтийских народов, северо-кавказских и закавказских народов, народов Средней Азии и Дальнего Востока, а также волжских и северных народов,— татары, башкиры, мордва, чуваши и т. д.)». И дальше:

«Нам нужен такой учебник истории СССР, где бы история Великороссии не отрывалась от истории других народов СССР — это во-пер-* вых,— и где бы история народов СССР не отрывалась от истории общеевропейской и, вообще, мировой истории,— это во-вторых» («К изучению истории». Сборник. Изд-во Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б), 1946, стр. 21, 23).