Ирано-таджикская поэзия

Мир Искандар решил завоевать,
Чтоб явное и тайное узнать.

Его поход был труден и велик.
И дивного он города достиг.

То город был особенных людей.
Там не было ни шаха, ни князей,

Ни богачей, ни бедных. Все равны,
Как братья, были люди той страны.

Был труд их легок, но всего у них
В достатке было от плодов земных.

Их нравы были чисты. И страна
Не ведала, что в мире есть война.

У каждой их семьи был сад и дом,
Не заперт ни затвором, ни замком.

Построен перед каждым домом был
Подземный склеп для родственных могил.

Был Искандар их жизнью удивлен,
И вот какой вопрос им задал он:

«Все хорошо у вас, но почему
Гробницы вам при жизни? Не пойму!»

Ответили: «Построены они,
Дабы во все свои земные дни

О смерти помнил каждый человек,
Чтоб праведно и честно прожил век.

Врата гробниц – безмолвные уста;
Но мудрым говорит их немота,

Что кратки наши дни, что все умрем,
Что этих уст мы станем языком»

Шах вопросил: «А что ж вы без замков
Живете, дверь открывши для воров?»

Ему сказали: «Нет у нас воров,
Как нет ни богачей, ни бедняков,

У нас все обеспечены равно.
Здесь, если бросишь на землю зерно,

Ты сам-семьсот получишь урожай,
Так щедро небом одарен наш край».

Шах вновь им: «Почему никто из вас
Меча не обнажил в урочный час,

Чтоб власть свою народу объявить,
Чтоб твердый свой закон установить?

Как можно жить без власти? Не пойму!»
И граждане ответили ему:

«Нет беззаконий средь людей страны!
Нам ни тиран, ни деспот не нужны».

Вновь шах спросил их: «Дайте мне ответ
А почему средь вас богатых нет?»

Сказали шаху: «Нам – сынам добра -
Противна жадность к грудам серебра.

Нет в мире яда – алчности страшней,
И нет порока – скупости гнусней.

Обычаи и нравы эти к нам
Пришли от предков, от отцов к сынам.

Отцами наши взращены сады,
Мы их храним, снимаем их плоды».

Был Искандар всем этим поражен,
И повернул войска обратно он.

И проезжал он мимо мастерской,
Где было видно – трудится портной.

Столь яркий свет лило ее окно,
Что стало у царя в глазах темно.

Какую тот портной одежду шил?
Он жилы сердца резал и кроил,

Сосуды страсти низкой разрывал
И как-то их по-новому сшивал.

Пороки сбросив, словно хлам одежд,
Как нитку, шею скручивал невежд,

Иглы не выпускал из быстрых рук.
Шах Искандар сказал ему: «О друг!

Ты знал, что я гощу у вас в стране.
Что ж ты с народом не пришел ко мне?

Зачем от нас лицо ты отвратил,
Иглою быстрой к нам не поспешил?»

Портной сказал: «Я – вольный человек.
Я никому не кланялся вовек.

Моя судьба чужда твоей судьбе,
Из-за чего ж мне кланяться тебе?

Не по сердцу мне трон высокий твой,
Так что ж змеей мне ползать пред тобой?

У нас два шаха здесь делили власть,
Но жизнь их в некий день оборвалась.

С престола в темноту они сошли
И ничего с собой не унесли.

От их порфир, от их шелков цветных
Остались только саваны на них.

Ушли они, когда пробил их час.
Они чужими были здесь у нас.

И потому без почестей их прах
Похоронили далеко в горах.

Сложили прямо наземь, не в гробу.
И я пошел оплакать их судьбу.

Взглянул на тлен, оставшийся от них,
И на разбросанные кости их.

Хотел я их сложить, как надлежит,-
Не понял, что кому принадлежит».

Шах молвил: «Ты познаньем озарен.
Ты мудростью великой одарен.

Коль хочешь – осеню тебя венцом,
Поставлю здесь над городом царем».

Сказал портной: «Благодарю за честь,
Но лучше я останусь тем, что есть!

Зачем мне шить себе наряд царя,
Бессмертья шелк кроить и портить зря

И однодневный шить себе багрец?
Другому нищему отдай венец!»