Иранская мина

– Слушай, Казбек, ты понимаешь, что нам нужны более веские доказательства того, что она бывает там и они не кофе пьют и не в теннис играют на корте?

– Я могу найти человека, который… добудет вам доказательства.

– Казбек… – Сосновский положил иранцу на плечо руку и понимающе посмотрел ему в глаза. – Да, вы мусульмане. Многие вещи для вас запретны, являются страшным грехом. Но раз уж ты ввязался в такие шпионские дела, то должен понимать, что…

– Перестаньте, я все понимаю, – вполне серьезно кивнул Казбек. – Вам нужны фотографии. Я найду тех, кто сможет это устроить. Но за это придется хорошо заплатить. Человек будет рисковать жизнью. За попытку сфотографировать здесь могут кожу с живого содрать. Фотографии Дженнифер Ривз в тот момент, когда она выходит из машины и идет в сторону дома Джафари и как возвращается оттуда, уже сделаны. Негативы и сами отпечатки я вам доставлю завтра.

Висок болел, но врач объяснил, что это обычные невротические боли. Не столько из-за травмы, нанесенной осколками камешков, сколько от психологического шока, когда удар камешка был принят нервной системой за удар пули. Человек мог и не заметить этого стресса нервной системы, а он был. И последствия могли быть такими вот безобидными вроде фантомных невротических болей, а могли и более серьезными. Буторин отмахнулся тогда, но сейчас, уставший и голодный, падая на камни, здесь, в районе городка Кума, в семидесяти километрах южнее Тегерана, ощущал боль в виске такую, будто у него заживала серьезная рана.

Юсуф опустился рядом и достал из кармана фляжку с водой. Солдаты пехотного подразделения иранской армии опускались на землю, на камни. Многие начали перематывать обмотки.

– Не пей много, – посоветовал Буторин, – а то никакой воды не напасешься. Стоит только начать лить ее в желудок, и уже не остановишься. Ты набери глоток в рот и подержи, пусть слизистая увлажнится, ощутит влагу. Потом глотай. И так еще пару раз. Уверяю тебя, Юсуф, это поможет. И не придется бежать с полным воды желудком, чтобы она в тебе плескалась и булькала, как в аквариуме.

Короткая передышка в десять минут, и снова подразделение иранцев растянулось цепью, прочесывая местность. Командир подошел и заговорил, Юсуф, кивая, стал переводить Буторину.

– Места тут пустынные, да еще ноябрь. Пастухи видели парашюты, но в показаниях путаются, кто на север показывает, кто на восток, ближе к озеру Немек. Командир думает, что пастухи просто путают. Неграмотные, что с них взять.

– Неграмотные, говоришь… – с сомнением покачал головой Буторин. – Какая уж тут грамотность нужна. Как раз они-то лучше нас ориентируются на местности и знают, где и что. Откуда тучи пойдут в это время года, откуда дождей ждать, а откуда суховеи подуют. Место больно удобное для высадки диверсионной группы, Юсуф. На востоке – безжизненные каменистые равнины да кустарники и озеро. А десять километров на запад – и будет магистральная развязка. Хочешь – на Тегеран и Исфахан, хочешь – в Харремабад, а хочешь – в Хамадан. Машина ждала их, или они остановили попутку. Ищи-свищи их теперь. Нет, место грамотное, тут не поспоришь. И выбирал его тот, кто хорошо знает окрестности Тегерана. Скажи командиру, Юсуф, чтобы разворачивал цепь вон в том направлении, на северо-восток. Общее направление – вон на ту двузубую скалу с сухим деревом.

Прошло еще около часа, и редкая цепь иранских солдат дошла наконец до намеченной скалы. Только тогда один из бойцов стал кричать и показывать рукой вправо. Буторин рысью помчался на правый фланг выяснять, что там пригрезилось немолодому солдату. Но когда он подошел к цепи, то с удовлетворением похлопал бойца по плечу. Молодец, наблюдательный. Молодой бы, может, и мимо прошел. Чуть правее, в низинке, в куче камней виднелся кусок серо-белой материи, который трепетал и развевался на ветру. Махнув рукой иранскому командиру, Буторин пошел к камням. Юсуф торопливо нагнал Виктора.

– Что это? Парашюты?

– Не знаю, – отозвался Буторин. – Похоже. Сейчас поглядим. Ты смотри не лезь туда, руками ничего без меня не трогай и этому иранцу скажи, чтобы просто стоял рядом и смотрел.

Когда они втроем подошли к груде камней, стало вполне очевидно, что здесь второпях пытались спрятать парашюты. И торопились очень. Рассовывать по разным щелям и ямкам по одному парашюту ненадежно и долго. А десантники нашли ямку, сложили сюда свои парашюты и забросали их камнями. Да вот ветром растрепало один конец, вытащило наружу, и привлек он внимание глазастого солдата.

– Так, теперь все отошли в сторону, – приказал Буторин. – Не исключаю, что парашютисты могли заминировать свое хозяйство.

– Да как же вы… – заволновался Юсуф. – Мина или граната может оказаться под любым камнем! А если рванет?

– Ну, все не так страшно, – засмеялся Буторин. – Граната не взрывается мгновенно. Три-четыре секунды горит запал, а это слышно. Так что убрать руки, упасть на землю всегда можно успеть.