Иранцы. Личный опыт

Оказывается, снимают кино. Фильм рассказывает о таджикской девушке, чья семья покинула Иран, переехав в СССР, и о ее возвращении в страну уже взрослой. Главную героиню в детстве играет веселая таджикская девочка, а ее друзей — афганские мальчишки и девчонки. Взрослых таджиков — таджикские актеры, русских — сами иранцы. Все в национальных костюмах, женщины и девушки — в платочках: исламские законы нельзя нарушать даже ради съемок. Улыбающиеся «красноармейцы» просят сфотографироваться со мной — русской, так внезапно появившейся на съемочной площадке. Дети тоже веселятся, и их всячески пытается утихомирить режиссер. Съемки сериала длятся уже не первый год и закончатся только года через два. Причем Саадабад используется для таких постановок достаточно часто.

А по соседству с другим дворцом — под названием Голестан (настолько красивым, что его внесли в Список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО) расположено несколько тщательно охраняемых министерств. Они роскошно украшены (хотя разглядев среди миниатюр на изразцах автомат Калашникова, я, признаюсь, вздрогнула), но фотографировать не рекомендуется: охрана может не так вас понять. В самом Голестане особенно интересна имитация европейской картинной галереи, а также небольшой музей с фотографиями повседневной жизни иранцев в начале ХХ века.

Одно из главных украшений Тегерана — парки, зеленые оазисы среди пыльных автодорог и городских зданий-коробок. Их несколько десятков. Иранцы очень гордятся своими парками и фонтанами и без них города не представляют. Парк Лале, парк Меллат, парк Шахр…

В день моего приезда Бехзад на такси повез нас в горный парк Джамшидье. Очень красивое место: отсюда открывается роскошный вид на Тегеран. По горному склону можно подниматься целый день, а на пути через равные промежутки встречаются рестораны, выдержанные в традиционном стиле иранских провинций. Что для неподготовленного человека (типа меня) неприятно, так это сам подъем, особенно по высоким ступеням, конца которым не видно. Ближе к третьему ресторану я выдохлась, зато мой приятель Пашка, словно горный козел, продолжал прыгать по ступенькам. Бехзад, который в качестве гида исходил этот парк вдоль и поперек, тоже не отставал. И время от времени вежливо спрашивал по-английски, не устала ли я. Я столь же вежливо отвечала «нет», дабы не ударить перед Пашкой в грязь лицом. Впрочем, Бехзад не был бы иранцем, если бы не придумал хитрый дипломатический ход: он задал мне тот же вопрос на фарси. После чего я на ломаном фарси подробно пояснила, что идти дальше не в состоянии. Тут-то Бехзад и завел нас в небольшой ресторанчикпод видом экскурсии.