Ирландские сказки

И мать, и отец были удивлены тем, что сын вернулся домой не один, да с какой невестой — но не сказали ни слова, ведь девушка очаровала их тотчас же. Свадьбу сыграли почти сразу — и на ней гулял и их город, и соседний, а девицы, которые положили глаз на Филиппа, хоть и проронили слезу, но не могли не порадоваться за счастье молодой пары.

А в самый разгар праздника, Уна подозвала Филиппа в сторону и протянула ему массивный и украшенный резьбой ключ.

— Что открывает этот ключ? — спросил Филипп, смеясь и обнимая молодую жену.

— Дорогу домой, — ответила Уна. — Береги его и всегда держи при себе, но самое главное — никогда не отдавай его мне, как бы я не умоляла.

И, хотя Филипп не понял, что его жена имеет в виду, он кивнул и поцеловал ее.

Молодая семья счастливо зажила вместе, в домике неподалеку от дома родителей Филиппа. О своей же семье Уна ничего не говорила, сказав только, что они нездешние и никак не могли навестить дочь на свадьбе. Ни Броган, ни Делма не расспрашивали, ну а Филиппу было не до того — у него теперь был свой дом и хозяйство.

Филипп и Уна счастливо жили вместе пять лет, и ни разу Уна не попросила у Филиппа обратно свой латунный ключ. Филипп уже и позабыл про этот странный подарок, но однажды, накануне полнолуния, Уна вдруг погрустнела и ходила сама не своя.

— Что с тобой, милая? — спрашивал Филипп, но девушка лишь грустно улыбалась ему, не говоря ни слова.

Наконец, когда солнце скрылось за горизонтом, Уна вдруг разрыдалась и, сквозь слезы, промолвила:

— Отдай мне ключ, Филипп! Если ты меня любишь, то отдай мне мой ключ!

Филипп не на шутку перепугался: виданое ли дело, его молодая жена плачет так, что сердце разрывается! Но, вспомнив ее слова, Филипп твердо ответил:

— Нет, милая Уна, я не могу отдать тебе ключ, и не проси.

Всю ночь Уна плакала на груди Филиппа, а перед самым рассветом, ни говоря ни слова, ушла на побережье. Филипп кинулся за ней и нашел ее сидящей у той самой пещеры, где они впервые встретились, будучи еще детьми.

Филипп сел на песок и бережно обнял жену за плечи, а она так же молча уткнулась головой ему в грудь. И со вздохом, Филипп протянул ей латунный ключ.

Уна тотчас вскочила на ноги и схватила ключ, а потом вдруг вбежала в пещеру. Филипп не успел еще подняться на ноги, как она показалась на выходе из пещеры, волоча по мокрому песку массивный сундук.

— Вот что я скрывала от тебя, милый Филипп, — печально проговорила Уна, проворачивая ключ в замке и откидывая крышку. А затем она поднялась, и Филипп изумленно вдохнул: в ее руках переливалась нежным серебристым цветом белоснежная шубка.

— Ты шелки! — вскрикнул он, не в силах сдержать изумление, а Уна улыбнулась ему, хотя в глазах ее блестели слезы.

— Море слишком долго звало меня, и я не в силах противиться, — сказала она, продевая руки в рукава. — Прощай, мой любимый муж. Прости свою Уну.

Филипп подошел к ней и горячо поцеловал, а потом ответил:

— Я не могу держать тебя против твоей воли. Но подумай, что сильнее: зов моря или твоя любовь ко мне? Ты вернулась спустя столько лет, и все эти годы мы были счастливы. Я возвращаюсь домой и буду ждать тебя там.

И с этими словами, не оборачиваясь, Филипп пошел к их домику, пока волны покорно жались к его ногам, разбиваясь о тяжелые сапоги.

Весь день Филипп провел дома, куря трубку и читая книги. И только под вечер дверь скрипнула — на пороге стояла Уна!

Филипп тотчас подбежал к ней и подхватил на руки, расцеловал ее мокрое от слез лицо и спросил:

— А как же ключ?

— Ключ глубоко в сундуке вместе с моей шубкой, — отвечала Уна с улыбкой. — А сундук лежит на дне моря — вместе с моими страхами. Теперь давай же поужинаем и ляжем спать — день выдался трудный, но как же хорошо вернуться домой!

И с тех пор Филипп и Уна жили как раньше, в любви и счастье, и ничто не тревожило спокойную безмятежность их семьи.

Изумрудный перстень

В одной маленькой рыбацкой деревушке, в шаткой хижине на самом берегу моря, жил рыбак по имени Симус О’Фаррел. С самого детства ему не особо везло: матушка скончалась от лихорадки, едва малышу Симусу исполнилось четыре, а отец от горя занемог и совсем скоро отправился вслед за супругой на небеса.

За Симусом приглядывала вся деревня, а старый рыбак Торин и вовсе взял мальчика под свое крыло. И понемногу, под началом старого Торина, пальцы Симуса начали грубеть от беспрерывной вязки узлов на сетях, а руки стали наливаться мышцами из-за постоянной гребли лодки. И совсем скоро, едва только ему стукнуло десять, Симус стал выходить в море наравне с другими рыбаками.

Те лишь посмеивались да удивлялись, откуда в мальчонке столько смекалки и удали, а старый Торин гладил свою колючую черную бороду да приговаривал:

— Славный парнишка, мой Симус. Пусть мать с отцом радуются, наблюдая за ним с небес.

Шли годы, и старый Торин больше не мог так же ловко управляться с сетью и веслами. Теперь он сидел дома да делал поделки из камня и дерева, а Симус взял на себя ловлю рыбы и раз за разом удивлял всех богатым уловом.