Ирландское сердце

– Он положительно исходит слюной по такому варианту, – подтвердил он. – Встревать между голодным псом и костью всегда было скверной идеей. Так что без меня. Свою часть обязательств pro patria[112] я выполнил. На самом деле даже для двух своих родин. Теперь это моя работа – помогать Клемансо и остальным ребятам. Доброй ночи, миссис Макбрайд. У меня сегодня еще встреча в «Ритц» за бокалом вина с моим старинным другом и его женой… Полагаю, вы его знаете. Это Перси Уинхэм. Он сводный брат герцога Вестминстерского, а его жена – дочь лорда Риббесау.

Мод кивнула:

– Меня представили ей при дворе.

«Господи, чего люди так трясутся вокруг всех этих титулов?» – подумала я, глядя в спину Кейпелу, уходящему в свете фонарей по бульвару Сен-Мишель. Красиво, конечно, но как, интересно, Коко выдерживает всю эту пустую болтовню о том, кто там чей родственник?

Я высказала все это Мод, когда мы шли по улице Якоба к Пантеону и Ирландскому колледжу. Нам обеим нужна была некоторая доза отца Кевина. Было уже почти одиннадцать, но я надеялась, что он еще не спит.

– Именно поэтому меня и Констанцию так ненавидят люди вроде Уилсона, – сказала мне Мод. – Мы с ней настоящие, из реального мира.

– Я тоже, Мод. Я настоящая ирландская американка.

Мод сказала семинаристу, дежурящему на входе, что нам нужно видеть отца Кевина. Он впустил нас, вероятно, решив, что мы рвемся срочно исповедоваться в своих грехах.

Спустившись, отец Кевин повел нас в холодную гостиную, где Мод рассказала ему о нашей встрече с Уилсоном.

– Он угрожал Норе, – сообщила она ему.

– Уилсон – хвастун и задира, – успокоил меня отец Кевин. – Он ничего не может вам сделать, Нора. Вы американская гражданка, к тому же еще и решили не связываться с нами.

– Что ж, – сказала я, глядя на Мод. – Джордж Вашингтон, Лафайет и мой дедушка Патрик воевали против таких, как Уилсон. И я не собираюсь обесчестить их память.

– Так вы поможете нам?

– Помогу.

– Вы настоящая Дочь Эрин! – воскликнула Мод.

– Господи Иисусе, Мария и Йосиф! Мод, разве я не была ею всегда?

12 января, 1914

Не знаю, чего я ожидала. Что для меня устроят посвящение? Что нужно будет кровью подписывать какую-то клятву? Что меня научат каким-то секретным рукопожатиям? Мод сказала, что вступление в «Золотой рассвет», эзотерическое общество, к которому принадлежал Йейтс, было для нее настолько разочаровывающим, что через неделю она из него вышла.

– Оказалось, что они просто немного приукрасили масонские ритуалы, – сказала она. – Нет, глупо, правда. И такие все скучные.

Мод со своими подругами организовала Дочерей Эрин, чтобы учить детей бедняков в трущобах Дублина ирландской истории, а заодно и кормить детвору.

Какую церемонию они могли предложить?

Когда следующим вечером я получила от Мод записку с приглашением прийти, то не знала, что надеть. Может, что-нибудь зеленое? У меня был ярко-зеленый шарф, а еще маленькая арфа из марказита, случайно найденная на блошином рынке.

Когда дверь в квартиру Мод мне открыл отец Кевин, я удивилась. Мне казалось, что на церемонии Дочерей Эрин должны присутствовать только женщины.

Мод по-прежнему кашляла. Но она была очень возбуждена, когда здоровалась со мной и вела в гостиную, где Констанция суетилась вокруг темноволосой женщины, сидящей вплотную к огню. Она походила на известную суфражистку Сьюзен Би. Энтони, которую я видела на фотографиях.

– Молли, – сказал отец Кевин, – разрешите представить вам вашу соотечественницу, Нору Келли.

Женщина протянула руку, я тоже. Последовало рукопожатие. Хватка у нее была крепкая.

– Я Молли Чайлдерс, – представилась она. – Родом из Бостона. А это мадемуазель Бартон, кузина моего мужа.

– Бонжур, – сказала мадемуазель.

Она была младше Молли. Я дала бы ей лет двадцать пять. Но ее одежда, произношение…

– На самом деле вы француженка, – сказала я.

– Je suis une femme d’Irlande aussi[113], – ответила она.

Я ждала рассказа о ее родословной, но она лишь улыбнулась.

– Бартоны уже много поколений делают во Франции отличное вино, – внес ясность отец Кевин. – Но они ирландцы.

– А я Мэри, – сказала третья женщина.

Она была старше предыдущих двух, седовласая, одета в скромное платье. Служанка, решила я.

Молли Чайлдерс жестом позвала всех поближе к себе.

– Дорогие мои, – объявила она, – у меня для вас прекрасные новости. «Асгард» сможет взять две тысячи винтовок.

Винтовок? О чем это она? Но никто не обратил внимания на меня – самую новенькую из Дочерей Эрин. Все взгляды были устремлены на Молли.

– Мы сможем проплыть морем из Гамбурга прямо до Хоута. Эрскин говорит, что в апреле-мае погода будет благоприятная, так что у нас остается еще четыре месяца, чтобы собрать деньги на оружие.

– Но, Молли, разве «Асгард» – достаточно большой корабль для этого? – спросила Констанция.

– «Асгард» будет переоборудован в той же лодочной мастерской в Норвегии, где он был построен. Когда мой отец подарил нам эту яхту на свадьбу, один очень толковый умелец оборудовал ее специальным такелажем с ремнями, чтобы я могла безопасно удерживаться на палубе.

Она улыбнулась мне.