Ирландское сердце

У меня в голове вертелась мысль: неужели ирландская революция – это сплошное хитросплетение чьих-то сестер, невесток, кузин с кузенами и школьных друзей? Но тут же я подумала: а демократическая партия в Чикаго? Она ведь тоже сплошь и рядом держится на родственных и дружеских связях. На самом деле наличие этих самых связей – практически обязательное требование для того, чтобы попасть в аппарат власти. Кто еще ради тебя выйдет и станет стучаться в чужие двери? И где еще ты найдешь внутренний круг людей, которым сможешь доверять?

– Среди Inghinidhe na héireann – Дочерей Эрин – есть много католичек, а Cumann na mBan так просто переполнено ими, – сообщила мне Констанция.

– Как вы сказали?

Трудно присоединиться к движению, когда ты не можешь выговорить название половины его организаций. О, почему я не слушала бабушку Онору и не выучила хотя бы немного ирландский язык, на котором она, мама и бабушка Майра изъяснялись так непринужденно? Тогда я еще случайно улавливала какие-то отдельные слова, но со временем утратила и эту способность.

Для меня перевела Мод:

– Это женская вспомогательная организация для Ирландских волонтеров. Кэтлин Келли собрала их всех на большом митинге в отеле «Винн».

– Они собирают средства и также шьют флаги на продажу, – добавила Констанция.

А еще, наверно, пекут печенье.

– Но деньги необходимо контрабандой вывозить из Ирландии и конвертировать в доллары, – сказала Констанция.

– Германские агенты требуют оплату в американской валюте, – пояснил отец Кевин.

– И вот теперь, Нора, дело доходит до вас, – вступила Мод. – Нам нужен человек с долларовым банковским счетом.

– Вроде меня? – уточнила я.

– Вроде вас, – подтвердила Констанция. – Подумайте над этим, Нора, мужчины и женщины маршируют рядом. С винтовками на плечах.

– Я не ношу форму, – возразила я. – Разве что Коко Шанель разработает фасон.

Все засмеялись.

– Так что, теперь я Дочь Эрин? Или как там – Ingh по-ирландски?

– И вы всегда ею были, – кивнула Мод.

Глава 13

Февраль, 1914

За этим ничего не последовало. Вот она я, готовая идти в бой, бросая вызов старому генералу Генри Уилсону и вообще всей британской армии, а мои друзья исчезли. Молли Чайлдерс, мадемуазель Бартон и Мэри Спринг Райс уехали в поместье Бартонов в Бургундии. Констанция Маркевич была в Ирландии. Мод тоже должна была уехать с ней, но ее задержал бронхит. Вообще, у Мод со здоровьем было неважно. И все же она умудрилась прибыть в Ирландию вовремя, чтобы успеть поучаствовать в подготовке большого митинга. В Дублин приедут тред-юнионисты, чтобы там присоединиться к бастующим ирландцам.

– Когда они все маршем пройдутся по Сэквилл-стрит, работодатели не выдержат. И начнут переговоры с профсоюзами, – объяснил мне отец Кевин.

В холодной приемной мы с ним были только вдвоем. Выглядел он не очень, все время покашливал. Он никогда не говорил о своем возрасте, но я понимала, что ему явно хорошо за шестьдесят и грудь у него слабая.

– Я беспокоюсь за вас, святой отец, – сказала я.

– Нет ничего такого, чего не взял бы горячий виски, – ответил он, после чего налил в чашку кипятка, щедро плеснул туда виски, выжал в эту смесь сок лимона и добавил сахар и гвоздику.

– Лекарство такое, – с улыбкой сказал он. – Поддержите меня?

– Поддержу.

Он принялся готовить второй напиток.

Сделав первый глоток горячей смеси, я задумалась, почему это я сижу в Ирландском колледже вместо того, чтобы выполнять какое-нибудь задание ради дела. Неужели я хочу быть похожей на тех болтунов, которые приехали в Чикаго с массой рассказов о своих победах над Sassenachs[115] в Ирландии, но без каких-либо доказательств того, что они сделали сами? «Еще один человек, отдавший жизнь за Ирландию и выживший, чтобы рассказывать сказки», – говорил про таких дедушка Патрик. Я даже не была уверена насчет усилий Мод и Констанции. Насколько серьезное значение имеет то, что они готовят для бастующих суп?

Я сказала об этом отцу Кевину, но он заверил меня, что борьба за Ирландию ведется на улицах Дублина прямо сейчас. Он пояснил, что водители трамваев в Дублине работают по семнадцать часов в сутки за сущие гроши.

– Они просто не могут кормить свои семьи. В Дублине царит шокирующая нищета, – говорит он. – При рождении там умирает больше младенцев, чем в любой европейской стране. А те малютки, что выжили, голодают и…

– Погодите, – прервала его я. – Это ведь те самые дети, которые берут уроки ирландских танцев у Мод? Каким образом это может им помочь?

– Ах, Нора, вы бы убрали эти насмешливые нотки из своей интонации. Ребенок, который учится правильно держать голову и резво двигать ногами под бой бодрана[116], скорее выступит против притеснения.