Исчезающая лестница

— А что, если это действительно сделала Элли? — сказала Стиви. — Мотив у нее был. Возможность — тоже. Она вполне могла поступить как дура, напортачить с видео. Элли непохожа на человека, знакомого со всей этой наукой. С чего ей было думать, что это причинит ему вред?

— Элли не такая, — сказал Дэвид, — она не стала бы тащить сотню фунтов сухого льда, чтобы помешать другому человеку заниматься искусством.

Стиви впервые уловила в его голосе нотку раздражения.

— Я лишь хочу сказать…

— Послушай, я знаю, что ты сделала, и в этом действительно есть смысл. Я лишь говорю тебе, что она не стала бы это делать. Элли не позволила бы себе испортить произведение искусства другого человека, это единственное, на что она никогда не пошла бы. Я знаю: между нами все закончилось паршиво, и ты, может, мне не доверяешь, но в этом можешь мне поверить.

Поворот был неожиданный.

— Ты имеешь в виду твоего отца, который на самом деле не умер, а оказался Эдвардом Кингом? — спросила она.

— Да, я именно его и имею в виду, если тебя так уж на этом замкнуло. Так вот, чтоб ты знала: я хотел тебе рассказать. Рассказать сразу же. Но у меня было две причины не делать этого. Во-первых, мой отец — Эдвард Кинг, а это значит, что ты меня возненавидела бы. А во-вторых, мой отец — Эдвард Кинг, а это значит, что меня возненавидели бы и все остальные.

— Я даже не знала, что у него есть дети, — сказала Стиви, — не думала, что он может спать с человеческой женщиной.

— Может, — сказал Дэвид, — природа найдет способ.

Он что, подошел ближе? Может быть. У Стиви пересохло во рту. С Дэвидом вопрос заключался в том, что он был очень красив: высокий, стройный, надломленный и ненормальный. Он ей улыбался. Она вновь увидела в его чертах Эдварда Кинга. В этой самой улыбке.

Прекрасная работа, Стиви. Все правильно. Поцелуй его. Он обрадуется.

Напуганная этой мыслью, она на шаг отступила. Ее мозг был не в состоянии разрешить этот изначальный конфликт. Между ею и Дэвидом что-то происходило, пульсировала какая-то субстанция. А теперь вот над головой, чуть ли не буквально, маячил Эдвард Кинг. В его распоряжении были даже нацеленные на них камеры. От этой мысли ее затошнило.

— Я забыла сказать Нейту, что ухожу, — сказала она, — пойду, вернусь… скажу ему.

Дэвид на дюйм вздернул подбородок.

— Ну конечно, — сказал он с едва заметным намеком на улыбку, — Нейт. Давай иди. Увидимся дома.

Он повернулся и зашагал к коттеджу «Минерва», засунув руки в карманы.

Стиви постояла на дорожке, пытаясь переварить всю новую информацию, определявшую ее существование. Ей всегда было интересно, как другим удается жить интересной жизнью. Может быть, именно так — сначала создавая условия, потом переживая события. События, вполне способные застать тебя врасплох, хотя ты сам их желал, готовился к ним. Стиви так хотела расследовать это дело и вот теперь была здесь, вступив в сговор с дьяволом. Она подумала, что убийство, вероятно, именно так и планируется. По всей видимости, ты несколько раз вступаешь в сговор с собой, не можешь дать задний ход, а потом совершаешь шаг, после которого обратного пути уже нет.

14 апреля 1936 года, 6 часов утра

В самом начале очень многое в Альберте Эллингэме приводило Фрэнсис Крейн в восхищение. Она была склонна с симпатией относиться к человеку, без видимой на то причины построившему несколько тоннелей. Он поощрял ее любовь к химии. Велел библиотекарю выписывать все журналы о преступлениях, которые ей хотелось прочесть. Ребята и девушки вместе делали гимнастику, ходили на занятия, завтракали, обедали и ужинали. Когда студентов поймали на выпивке, он приказал персоналу сделать вид, что ничего не произошло. Ему нравилось играть в игры, и они с Фрэнсис не раз сражались в «Монополию».

Своего пика ее восхищение этим человеком достигло, когда он взял ее с собой прогуляться по его владениям и показал место, где динамитом была взорвана гора. Он даже отвел Фрэнсис на склад со взрывчаткой и дал подержать шашку. Она старалась не выказывать волнения, но утаить его, по-видимому, все же не смогла.

— Похоже, тебе это интересно, — со смехом сказал он, — давай, расскажи мне о динамите.

— Это обычный нитроглицерин, в который добавляют абсорбент в виде диатомитовой земли и в качестве стабилизатора соду, — сказала Фрэнсис, — в том случае, если вы не используете тротил, который…

— Браво! — со смехом воскликнул он. — Не ожидал, что ты ответишь так быстро!

Он протянул руку, чтобы взять у нее шашку, но пальцы Фрэнсис инстинктивно на ней сомкнулись. Ей пришлось приказать им ее отпустить.

— Хорошо, что они тебе никогда не понадобятся, — сказал он, — ты можешь быть опасна!

— Наверное, — ответила она.

Альберт Эллингэм разразился взрывом хохота.

— Я должен с большой осторожностью относиться к тому, чему тебя учу, — продолжал он, все еще смеясь. — Твой отец убьет меня, если моими стараниями ты станешь слишком опасна для того, чтобы выйти замуж.