Исчезающая ведьма

— Если он вернётся живым, заручившись поддержкой Гонта, уважение к Роберту в этом городе сильно возрастёт, как и его богатство. Я не люблю проигрывать и изыщу способ, как от него избавится. Но над тем, как он отправится в мир иной, ещё стоит поразмыслить. Третья смерть в семье после Эдит и Яна за столь короткий срок — эдак даже старый отец Ремигий призадумается. Мне придётся найти подходящую кандидатуру на роль обвиняемого в смерти Роберта, чтобы и тени сомнения не было, будто это сделал кто-то другой.

Я сорвала лютик и провела цветком ему по щеке, так что золотистая пыльца оставила след на его коже.

Он с раздражением отшвырнул цветок.

— Я подозреваю, что ты и не думаешь от него избавляться. Ты любишь Роберта, а меня — водишь за нос.

Я рассмеялась. 

— Тебе уже было сказано, что в мои планы не входило влюбляться в Роберта, а я всегда говорю правду. Ты думаешь, что мясник, глядя на пасущуюся на лугу козочку, умиляется: какая нежная у неё шёрстка и милая мордочка? Нет, он видит, как её забивают, разделывают и продают с большой для него выгодой. Ты и впрямь думаешь, что я способна полюбить труп? С того самого момента, как я выбрала Роберта среди других линкольнских мужчин, его уже можно было считать мертвецом. Могила для моего милого Роберта была вырыта в тот самый день, когда я впервые встретила его в ратуше. Вопрос лишь в том, как его в эту могилу спровадить.

Глава 52

Конёк соломенной кровли должен быть увенчан зелёной веткой или соломенным петухом, чтобы помешать ведьме опуститься на крышу, а также для защиты жилья от бурь и пожаров.

Линкольн

Адам услышал звон колокольчика за воротами, ведущими на конюшню, и высунулся из окна. Тенни с крепкой дубиной в руке и зловеще выпирающим из-за пояса кинжалом прошёл через двор и приоткрыл ставень в решетчатых воротах. Он тут же отложил дубинку в сторону и, отдавая приказы конюху, отодвинул щеколду и распахнул ворота. Железные подковы зацокали по булыжникам, и Роберт верхом въехал во двор. Тенни поспешно затворил за ним ворота.

Роберт наклонился вперёд, пытаясь слезть с лошади. Он морщился от боли, а его движения были резкими и неуклюжими, словно он ранен. Адам замер у окна, он явно не торопился приветствовать отца.

Если ему и впрямь плохо, то настроение будет совсем скверное. Адам словно наблюдал за голубем, волочащим сломанное крыло, ему было любопытно, но на удивление безразлично. Он даже не удосужился спуститься в Большой зал — сказать Кэтлин, что прибыл её муж, и знал, Леония тоже этого не сделает.

Повернув голову, он мягко произнёс:

— Роберт здесь.

Леония улыбнулась.

— Сказала же тебе, что он приедет сегодня, — прошептала она, хотя ничего подобного не говорила.

Она сидела на стуле и расчёсывала длинные чёрные кудри. На ней было синее платье с золотой отделкой, подаренное Робертом. Не было лишь ожерелья, оно исчезло. Леония сказала, что его забрала мать, и Адам был уверен, что так и есть, она не стала бы болтать попусту. Она была в ярости, но не сказала Кэтлин ни слова.

— Я накажу её за это, но не сейчас, пусть потомится в ожидании.

Адам вздрогнул, подумав о Фальке, лежащем на складском полу с залитым кровью лицом. Он хотел спросить, как она накажет Кэтлин, но знал, что Леония не ответит, пока сама для этого не созреет.

— А как насчёт них? — Адам указал на нижний этаж.

Леония улыбнулась.

— Подожди... Пусть для начала войдёт.

Адам снова выглянул в окно. Тенни взял из рук Роберта поводья и всучил их конюху.

— Держи эту бестию крепче, парень. Вот, мастер Роберт, обопритесь на моё плечо.

Роберту потребовалось несколько минут, чтобы спуститься на землю. Он сгорбился, словно старик. Затем, с явным усилием, выпрямился и захромал к двери.

Леония пересекла солар и сбежала вниз по ступенькам вслед за Адамом. Она бросилась к Роберту и, схватив его руку, прикоснулась к ней губами.

— Я так волновалась, па! Боялась, случилось что-то ужасное.

Роберт обнял её, но на мгновение зажмурился, словно это движение причиняло ему боль. Он погладил её мягкие сияющие локоны, но стоило ему посмотреть наверх, и Адам заметил, как напряглось его лицо при виде сидящих бок о бок и перешёптывающихся Эдварда и Кэтлин.

Кэтлин изящно поднялась, но, хотя её лицо и озарила улыбка, глаза были холодны.

— Какой приятный сюрприз, Роберт! Мы тебя не ждали. Из Лондона приходят такие тревожные вести, что мы решили, ты там задержишься. Тебя приняли во дворце Джона Гонта? Ты должен рассказать нам о его убранстве, я слышала, там просто восхитительно.

— Я не видел в Лондоне ничего восхитительного, — резко обронил Роберт. — Только пепел.

Его пристальный взгляд вернулся к юнцу, который не удосужился даже подняться из кресла.

— Мастер Эдвард, вы ещё здесь? Я думал, вы уже подыскали себе подходящую работу. Должно быть, вы остро нуждаетесь в средствах, хотя, судя по новой дорогой одежде, вы уже нашли себе достойное занятие.