Исчезающая ведьма

Тенни осёкся. Лошадь пронзительно ржала, закатив глаза, топталась, вставала на дыбы и рвалась из упряжи. Тенни почти сразу же заметил причину. Чёрный дым клубами валил из-под кухонной двери, окутывая повозку. Но хоть лошадь и была явно напугана, по какой-то непонятной причине она не могла сдвинуться с места, отойти подальше от двери.

Тенни уставился на неё непонимающим взглядом. Затем, отшвырнув узелок, отодвинул Леонию в сторону и ринулся через двор. Но напрасно он пытался оттащить лошадь, упрямая тварь не двигалась с места. Он осмотрелся, словно в поисках кого-то более сильного, что тянуло уздечку в противоположную сторону. И тут он увидел стоящую в дверях Леонию, наблюдающую за этим действом, её взгляд был прикован к голове лошади. Она околдовала лошадь! Тенни чувствовал, что и сам стал жертвой колдовства.

Он словно прирос к земле, не в состоянии двинуться или даже думать. И тут слова Гудвина молнией полыхнули у него в голове. Он нашарил в сумке обезьянью лапку и бросил её наземь, между собой и девчонкой.

Он ожидал увидеть яркую вспышку, и что девчонка разразится воплем ужаса или гнева, но ничего подобного не случилось. Леония звонко рассмеялась, злобная усмешка мелькнула в её глазах. Лошадь испуганно заржала и попыталась сдвинуться с места, но тут же оставила бесплодные попытки.

Тенни схватил лежащий в повозке кнут и с силой стегнул кобылу. Та встала на дыбы и стрелой рванулась вперёд, словно сорвавшись с невидимой привязи. Дворецкий еле успел схватить её за поводья, прежде чем она врезалась в стену и покалечилась. Ему потребовалось несколько минут, чтобы успокоить перепуганное животное.

Тенни рывком распахнул дверь на кухню. Клубы густого дыма заставил его отшатнуться. С усилием протерев слезящиеся от дыма глаза, он увидел Беату, лежащую на пороге без чувств. Её руки болтались, словно плети, а голова завалилась на грудь, когда он с криком боли и отчаяния тащил её через внутренний двор.

Беата лежала без движения, её лицо было мертвенно бледным, с тёмными пятнами дыма вокруг ноздрей и губ. Он усадил её, подперев рукой под грудью, и с усилием хлопнул по спине, пытаясь оживить.

— Ну, давай же, девочка моя! Не оставляй меня, только не сейчас! Как я буду без тебя? Ты нужна мне, девочка моя, нужна!

Он колотил ей по спине снова и снова, отчаянно пытаясь заставить дышать. Но она не шевелилась, обвиснув у него на руках, словно старая перина. Стоя коленями на каменных плитах двора, всё ещё мокрых от дождя, Тенни тормошил её безжизненное тело и выл, словно ребёнок.

Но тут раздался самый сладостный звук в его жизни: Беата закашлялась.

Мастер Роберт был абсолютно уверен, что это птицы забили дымоход влажной соломой, чтобы устроить там гнездо. Он уделял мало внимания всему, что не может принести прибыль, а потому понятия не имел о том, где и когда гнездятся птицы. Единственное чего он не мог понять, это какого чёрта Беата торчала на задымлённой кухне? В конце концов он пришёл к выводу, что это лишь доказывает её безумие.

Сестра Урсула вместе с сестрой-послушницей, приехавшая сообщить о побеге Беаты, рассказывала ему, сколь коварны и хитры бывают некоторые бесноватые. Она говорила, как здорово им повезло, что Беата потеряла сознание. Бог весть, каких бед она могла натворить из-за своей ревности к госпоже Кэтлин. Наверняка она забралась на кухню в поисках ножа или топора, чтобы вырезать всю семью. Добрая монахиня усердно перекрестилась. Это чудо, что им удалось спастись. Сама Пресвятая Дева хранит эту семью.

Сестра Урсула заявила, что доставит безумную прямиком в лазарет Святой Марии Магдалины, и заверила Роберта, что теперь Беату посадят на цепь, которую не разорвёт и сам дьявол. Мастер Роберт и его семья могут спокойно спать в своих постелях, потому что мятежная душа никогда не покинет свою келью, в которой отныне будет содержаться, не говоря уж о самом лазарете.

Тенни не проронил ни слова. Он слушал, понурив голову. Затем, не обращая ни на кого внимания, он взял задыхающуюся Беату на руки и устроил её у борта повозки, бережно подстелив под голову охапку сена, чтобы ей было легче дышать, и укрыл своим плащом. Принеся бурдюк с водой, он поднёс его к её губам. Она вдоволь напилась, подарив ему робкую улыбку.

Сестра Урсула одобрительно кивнула.

— Я поеду с вами.

Она обошла повозку и остановилась, подзывая сестру-послушницу, чтобы та помогла ей подняться. Но Тенни, забравшись на место возницы, стеганул лошадь поводьями и так резко сорвался с места, что Роберту пришлось пойти на грех и сграбастать целомудренную монахиню в охапку, выдернув её из-под колёс.

Повозка уже скрылась за воротами, а в воздухе всё ещё висел крик мастера Роберта, приказывающий Тенни немедленно остановиться. Впервые за более чем тридцатилетнюю службу слуга посмел его ослушаться.