Исчезающая земля

Он открыл дверь и вывалился наружу, высвобождаясь из мешка.

— Вот блин! — воскликнул он с земли, подернутой инеем. Катя не двигалась с места. В одной футболке Макс обошел машину и оглядел серебристые царапины на капоте. — Вот блин! — Он перевел взгляд на девушку. — Кать, он антенну уволок!

Она подалась было вперед, но задела гудок и отпрянула.

— Он… — Катя открыла дверь и ощупала рукой крышу машины в поисках антенны. А если бы они ночевали в палатке? — Ничего себе, — сказала она, дрожа всем телом.

Макс все смеялся. Он двигался очень быстро. Между тем Катя застряла, ноги не слушались; она пыталась встать; они с Максом не могли быть сильными одновременно: сейчас настал его черед действовать, и Макс блестяще справлялся с задачей. Парень отнял ее пальцы от слота для антенны. Катя похолодела, волна страха накрыла ее. Губы у Макса были горячие. Она обхватила его за плечи и крепко прижалась к нему. Разомкнуть объятия было выше ее сил. Приподняла бедра от сиденья, и парень стянул с нее спальный мешок. Она прошептала: «Люблю», уткнувшись в его щеку, но он лишь крепко поцеловал ее в ответ. И все случилось.

НОЯБРЬ

У Валентины Николаевны на груди образовалась припухлость и никак не проходила. Волдырь темнел на четыре сантиметра ниже ключицы, на усыпанной веснушками коже; одеждой его не прикрыть. Сначала появилось уплотнение, потом оно набухло, вздулось, покрылось коркой и выросло еще. Под кожей нащупывался кровяной шарик.

Само пройдет, убеждала себя Валентина. Приняв душ, она заклеивала шишку пластырем. Волдырь не болел, но его вид и насыщенный пунцовый цвет тревожили ее. Первые пару недель знакомые спрашивали, что случилось, почему у нее на груди пластырь, но уже через месяц свыклись. Пластырь стал ее отличительной чертой, чем-то типа нелепой шляпы или посвистывания. Дочь не обращала на него внимания. Даже муж не замечал, когда они проходили мимо друг друга.

Валентина думала, что припухлость образовалась из-за работы в саду. Может, черенком лопаты натерла. После рождения Дианы Валентина всячески подталкивала мужа к тому, чтобы проводить как можно больше времени всей семьей на даче, а после похищения тех двух школьниц в августе она лишний раз убедилась в своей правоте. Семья, говорила жена мужу, превыше всего. Ребенок, выросший в крепкой, любящей семье, будет здоров и защищен. Иначе смотри, что получается: родители не хотят выполнять свои обязанности, дети предоставлены сами себе, гуляют одни в центре города, младшие школьники пропадают. Отныне Валентина делала все возможное, чтобы выходные они проводили только втроем. Муж ворчал все сорок пять минут, что они ехали за город; Диана, совсем уже подросток, дулась, но знала: будет так, как сказала мать. На даче Валентина находила отдушину в садоводстве; после копания в грядках на теле появлялась новая царапина или синяк. Как чудесно иметь загородный дом! Но и рискованно тоже. У нее есть свое место, свой клочок твердой земли, но в то же время сколько из-за этого неудобств! Сколько травм! Лишь поздней осенью, когда дачные грядки укрыл снег, Валентина подняла глаза над раковиной в школьном туалете и посмотрела на бугорок под пластырем. Мокрые пальцы машинально повторили хорошо знакомые движения. Она заклеивала шишку с апреля, то есть уже больше чем полгода.

Валентина женщина нестарая, ей сорок один, однако она никак не свыкнется с изменениями в теле. Последнее время у нее ноют запястья. Волосы на ногах стали светлее и тоньше. От сладкого крутит желудок; коллега в школьной администрации подтрунивала над Валентиной и предлагала ей шоколадные конфеты за чаем, но та лишь медленно качала головой. Они с мужем не были близки с самого начала совместной жизни, а несколько лет назад вовсе перестали заниматься сексом, и будто бы в ответ на это у нее обвисла грудь.

Тем не менее Валентина не теряла уверенности в себе. На работе она пристально следила за школьным бюджетом, а дома проверяла, сделала ли Диана уроки. Она гордилась своими интересами: сад, готовка, порядок в школьных ящиках с документами. А еще своей кожей, добавила бы она. Зеркальное отражение пунцового волдыря вселяло в нее страх в одночасье потерять все, в чем она хороша.

Месяцы шли, Валентина все сильнее тревожилась. В пятницу она наконец пошла к врачу. Он склонился к ее груди и осмотрел припухлость: большая, как костяшки пальцев, твердая, как гайка. Волдырь еще можно было заклеить пластырем, но он продолжал расти.

— Дело серьезное, — сказал врач.

Валентина поднесла пальцы к грудине. Она пришла за более конкретным ответом.

— Насколько серьезное?

— Вам придется обратиться в больницу.