Исчезающий город

А были ли они друзьями? Они пообедали, потом занялись сексом, а затем позавтракали, но если этого достаточно, чтобы стать друзьями, тогда определение дружбы нуждалось в доработке. Она решила, что легче ответить на первый вопрос.

Да, встала. Что случилось?

Не успела она снова открыть книгу, как пришел ответ.

можно мне заехать?

Уже поздно. Мне завтра на работу. [Эмодзи, изображающее усталого ученого, устраивающего взрыв на рабочем месте]

похоже, все стало как-то странно, когда мы вышли из закусочной. все нормально?

Потом, через секунду:

[почему-то эмодзи в виде лошади]

И еще:

извини, хотел сказать [эмодзи в виде дружелюбного, но расстроенного лица]

Нет, все было вовсе не нормально. Погибли люди. Возможно, по пустыне двигалось огромное и опасное существо, и то, как радостные последователи описывали свое божество и говорили о нем, вызывало у нее подозрения, что это опасное существо и есть Улыбающийся Бог или что-то, что они принимают за Улыбающегося Бога.

Дэррил принадлежал к этой церкви и, очевидно, говорил с Городским советом о пустынном параллельном мире. Он был самым последним человеком, которому она могла доверять. И все же.

Когда Ниланджана подвела некий мысленный итог, она вдруг поняла, что наряду со всем, что она могла бы использовать в дальнейшем, вместе с надежными доказательствами, касающимися того, кто или что разрушает Найт-Вэйл, с более здоровой пищей и более глубоким сном, ей необходимо чье-то общество. Ничто из сделанного Дэррилом не доказывало, что он – плохой человек. Он не скрывал свое прозвище. Его объяснение причин встречи с городскими властями граничило с наивностью. Свидание у них прошло прекрасно. И секс тоже был на уровне. Самая тщательная проверка показала, что она хорошо к нему относится. Да, она не доверяла церкви, однако он и церковь – необязательно одно и то же.

Или же она искала оправдания, пытаясь подогнать данные под гипотезу, чтобы та оказалась верной. Наука построена так, чтобы представлять собой объективную систему доказательств и опровержений, но эта система создана людьми с их субъективными мнениями, поэтому предвзятость часто проникает в нее едва заметными коварными путями.

У нас все нормально. Хочешь заехать?

И сразу же:

да! уже лечу.

Ниланджана быстро добавила:

Только ненадолго. Мне же завтра на работу.

Дэррил не ответил. Она попыталась читать дальше, но инсинуации Линн и ее необоснованные обвинения пролетали мимо, не затрагивая ее сознание. Тогда она решила сменить свой домашний лабораторный халат, весь в пятнах и заметно обтрепавшийся по краям, на новый, более стильный лабораторный халат. Этот шаг, решила Ниланджана, не имеет никакого отношения к тому, что он приедет, и имеет полное отношение к нахлынувшей на нее решимости избавиться от старого поношенного халата.

Дэррил постучал в дверь, и она пошла открывать, а потом решила, что лучше просто крикнуть: «Открыто!» Но она уже направилась к двери и стояла у порога, когда он ее распахнул. Он хотел было ее обнять, но она уже повернулась и пошла в гостиную, и он начал опускать руки, но тут она повернулась навстречу его объятиям.

– Извини, – пробормотал он. – Как-то все неловко.

Слова о том, что все неловко, никогда еще не сглаживали неловкость, но люди упрямо придерживаются подобной тактики.

– Что-нибудь выпьешь? У меня, ну, не слишком есть что выпить. Апельсиновый сок и вода из-под крана.

– Просто отлично.

– Что именно?

– Э-э. Апельсиновый сок и вода из-под крана. Если их смешать, получается апельсиновая вода. Это классно.

Для Ниланджаны это звучало вовсе не классно, но ее не интересовал спор о качествах напитков.

Только когда они удобно уселись в гостиной, она поняла, что оставила разоблачительную книгу о радостных свидетелях на виду. Это была лишь беспечность, но она могла быть воспринята как агрессия. Точно так же агрессия воспринимается как беспечность, и наоборот.

– Извини, – сказала она, но он еще не успел заметить книгу, поэтому отозвался:

– Что?

А она ответила:

– Насчет книги.

И он, по-прежнему не замечая ее, произнес:

– Ладно.

Потом он все-таки заметил книгу, но ничего не сказал.

– Я тут кое-что изучала, – объяснила Ниланджана, как бы намекая на недостаток доступных данных о церкви и свое решение работать с любыми источниками информации, но ее слова прозвучали неубедительно.

– Понимаешь, вся эта писанина – сплошная выдумка. Линн Харт даже не заходила в церковь. И ни с кем из нас не говорила.

– Знаю. Ты бы почитал, что она написала о теории гравитации. Она пытается использовать немногих политически мотивированных ученых-маргиналов, чтобы игнорировать общее научное мнение о том, что гравитация существует и каждый год становится причиной тысяч смертей и травм.

– Однако не думаешь ли ты, что в связи этим стоит выслушать все стороны? Гравитация – всего лишь теория, сама понимаешь.

Господи, что я делаю рядом с этим парнем? – подумала она.

– Может, ты мне скажешь, – спросила она, сменив тему, – что ты находишь во всех этих словах радостных последователей? Типа что они значат для тебя?