Исчезающий город

– Улыбающийся Бог поглощает наши грехи. Сначала тебе нужно принять… – начал он.

– Нет, – оборвала она его. – Что ты во всем этом находишь? Что это значит для тебя?

Он поболтал стакан с апельсиновой водой, ища там нужные слова.

– У меня там друзья. Я люблю их. Я вырос вместе с ними. Сообщество многое для меня значит. Церковь дала мне семью, друзей, жизнь. Не знаю, верю ли я всему, что они говорят. Или не верю. – Он покачал головой. – Я определенно во все это верю. Я сказал это, чтобы тебе было спокойнее, но сейчас я постараюсь быть честным. Я верю во все это, потому что вера дала мне Стефани и Джамилю, моих лучших друзей. Их семьи, как и другие в церкви, разрешили мне у них пожить, когда у меня умерли родители. Они помогали мне покупать школьные принадлежности и форму, они кормили меня и молились вместе со мной. Вера дала мне ту жизнь, которой я живу сейчас. Может, все это неправда. Но что это мне даст, если я узнаю, что это неправда? Какая польза от правды в мире, где мы все равно умрем? Не лучше ли жить счастливо до последнего момента, веря в то, во что верят те, с кем ты живешь плечом к плечу? Все истории заканчиваются одинаково, как ни меняй их восприятие. Почему бы не воспринимать их как полные смысла?

Ниланджана задумалась над его словами. Все это представлялось разумным. Но одновременно казалось абсурдным. Жить в том мире, какой он есть на самом деле, – только так и стоит жить. Это гораздо лучше, чем жить в сказке, верно?

– Все это прекрасно, – сказала она. – А что, если эта вера приведет к плохим поступкам? Что, если пострадает множество людей – лишь из-за того, что эта вера заставит сделать других людей?

– Что ты хочешь этим сказать?

Она по-прежнему ему не доверяла. Но предпочла поверить.

– Я собираюсь проникнуть в церковь и попытаться понять, что они там затеяли. Ты мне поможешь?

Глава 21

На этот раз солнце взошло тихо. Ниланджана никогда не ставила будильник, поскольку грохот первых лучей зари и так поднимал ее каждое утро очень рано. Некоторые – например, Карлос – продолжали спать дальше, но она всегда спала чутко, даже если ей ничто не мешало.

В это утро, однако, она проснулась и обнаружила, что восход прошел гладко и непримечательно, или так же гладко и непримечательно, как мог бы пройти ядерный взрыв с облаком высотой в миллион километров, вроде бы возникающим из земли, и что солнце взошло пару часов назад. Хотя было еще совсем рано, ей казалось, что она проспала. Это ощущение возникло как сочетание наслаждения и вины.

Дэррил еще спал – развалившись и похрапывая, отчего было неудобно спать с ним в одной постели. Ниланджана освободила свои ноги из-под его и встала с кровати, нарочно подергала матрас, но он продолжал спать.

Он неторопливо вошел на кухню через час после того, как она позавтракала, налил себе чашку холодного кофе и сделал символический тост.

– Готова? – спросил он.

– Я решилась. Это как-то похоже на готовность?

– Самое близкое, что испытывает большинство людей.

Она кивнула, предложив ему кукурузных хлопьев, но он покачал головой.

– Перед службами необходимо поститься, – объяснил он. – Так твой голод напомнит тебе о голоде Улыбающегося Бога.

– Тебе не кажется странным исполнять эти предписания непосредственно перед тем, как начать разведку в церкви?

Дэррил сел напротив нее и прикусил губу.

– Я хочу помочь тебе доказать, что моя церковь на самом деле ничего такого не замышляет. Но обряды моей религии – не набор бессмысленных запретов. Голод во время службы, когда мы говорим об Улыбающемся Боге, поглощающем наши грехи, создает у меня единение с Его голодом. И единение со своими единоверцами и со всей вселенной. Простое действие – не есть несколько часов – делает меня ближе к великим и сверкающим виткам вселенной. Знаешь, Ниланджана, я буду во все это верить, даже если обнаружится, что стоящие за этой организацией люди делают что-то плохое. Чего они не делают. Но все же. Я не надеюсь, что ты поймешь.

– Нет. По-моему, я понимаю. – Она вообще ничего не понимала. – Давай-ка пройдемся по плану.

Во время служб радостные последователи предпринимали жесткие меры безопасности, что казалось совершенно нормальным Дэррилу и очень подозрительным – Ниланджане. В результате она не сможет пройти через главный вход, не вызвав множество вопросов и не подвергшись тщательному досмотру, который сделает получение любой информации невозможным.

– Твоя задача все равно невыполнима, – сказал он. – Только я смогу зайти в офисы. Я знаю, что искать. То же, что я пытался отыскать не так давно.

– Ты уже что-то высматривал у себя в церкви? – Ниланджана испытала приятное удивление.

– Меня заинтересовала пара книг. В любом случае, мне кажется, тебе стоит посмотреть службу. Это нечто особенное, и только членам церкви разрешено на ней присутствовать. И тебе нужно послушать, что говорит пастор. Она человек харизматичный и умеет убеждать. Я знаю, как устроены офисы, и обследую их на предмет чего-то подозрительного. Служба – это единственное время, когда они совершенно пусты.