Исчезающий трон

Внимание Гэвина не дрогнуло.

— Тебе не пришлось столкнуться с последствиями здесь, — сказал он. — Ты не видела, как они убивали тех, кого мы знали, и ты не была здесь, когда мы жили в руинах зданий, у которых был запах смерти. Мы собирались каждое утро и перемещались снова, в надежде, что они не найдут нас. И я винил тебя. Я винил тебя каждый проклятый день. Мы нуждались в тебе, а тебя здесь не было.

Я не могу дышать. Я боюсь, что, если вздохну, я не смогу сдержать слез. Мои глаза жжет из — за них. Облака распахнулись, пошел дождь, крупные капли стекают с моих волос на глаза. Я даже не почувствовала холода. Я пуста.

— Гэвин…

— Не надо. Дай мне закончить, — гнев, кажется, утих в нем. — Когда я увидел тебя снаружи, и ты не повзрослела ни на день, я подумал … Христос, — дыхание Гэвина хриплое, его тело дрожит от холода, которым я не могу управлять. — Ты всего лишь один человек, а я виню тебя за то, что не спасла весь мир.

Я наблюдаю как капли дождя стекают с кончиков моих пальцев на механизм. Что я могу сделать, чтобы он понял? Как мне объяснить ему, что Лоннрах забрал у меня, что я заплатила за то, что сделала?

Прежде чем я поняла, что происходит, мои мысли снова изменили пейзаж. Холмы в парке исчезли, и вокруг нас начало формироваться новое место. Здание преобразилось в куполообразную комнату…

— Нет, — шепчу я, отступая настолько быстро, что сталкиваюсь с зеркалом. — Нет, нет, нет!

Я кручусь и бью зеркала кулаками достаточно сильно, чтобы мне было больно. Я царапаю ногтями. Я не могу думать. Я дышу так быстро, что мне не хватает воздуха.

— Айлиэн!

Руки хватают меня сзади, но я вырываюсь.

— Нет! Не подходи ко мне.

Это на самом деле больно.

— Айлиэн, — спокойный голос Гэвина прорывается через мою панику. Он назвал мое имя снова, присев рядом со мной. Он шептал его снова и снова, как будто напоминая, кто я такая.

Я никогда не слышала своего имени в этом месте. Оно никогда тут не звучало. Сначала я была Охотницей, а затем перестала быть даже ей. Я стала ничем. Никем.

Затем я ощутила руки Гэвина на своих. Я выдернула их, но он попробовал снова, так нежно.

— Все в порядке, — сказал он, а затем я позволила его рукам обнять меня. Я зарылась лицом в его плечо, чтобы не видеть. Мое тело задрожало. — Все в порядке.

«Все не в порядке. То, что он сделал с тобой, это не в порядок».

— Просто дыши, — сказал он мне. — Дыши.

Гэвин держал меня, пока я пыталась взять себя в руки, успокаивая. Я держу мои глаза зажмуренными. Я потянулась кончиками пальцев к отметке от укуса на моей шее. Под этими шрамами ощущается мой пульс. Я сконцентрировалась на ритме, на том, что каждый удар напоминает мне: ты жива. Ты не по-настоящему здесь. Это иллюзия.

Твое имя Айлиэн Кэмерон, и ты жива.

Когда я достаточно успокаиваюсь, Гэвин немного отступает.

— Что это за место? — спрашивает он.

— Тюрьма. Где Лоннрах держал меня в Sìth — bhrùth.

Мне не нужно видеть Гэвина, чтобы понять, что он удивлен. Я могу почувствовать это в его объятии, как он держится. Я открыла глаза. В этот раз у меня появилась возможность осмотреть место, которое было моей тюрьмой и похоронить страх внутри меня. Куполообразные арки потолка высоко над нами, каждый дюйм пространства покрыт зеркалами. Отражения не показывают Гэвина; они показывают меня, сидящую на полу, мои ногти впиваются в отметки от зубов Лоннраха, когда я пытаюсь вспомнить. Когда я заставляю себя вспоминать.

Я отодвигаюсь от Гэвина, чтобы потрогать свой собственный двойной шрам на руке. Там, где кожа бугрится под моими пальцами. 82 зуба. 2214 отдельных отметок.

— Зеркала предназначались для того, чтобы усилить мои воспоминания, — сказала я, держа свой голос ровным. — Лоннрах приходил сюда и крал их для информации. Он… — я подняла свой рукав. — Он делал это со мной. Он говорил, что ему нужна моя кровь, чтобы увидеть.

— Айлиэн…

— Эйтиннэ сказала, что он продержал меня тут около двух месяцев по времени фейри — продолжила я, — но это ощущалось дольше. Я не помню… — Я делаю паузу из — за воспоминаний, которые угрожают настигнуть меня.

Когда я заговорила снова, я удержала свой голос обдуманным, почти холодным.

— Понимаешь, почему я не могу простить тебе огоньков, Галловей? Ты бросил меня обратно сюда. После всего, что я сделала для побега, ты был тем, кто заставил меня пройти через это снова.

Гэвин выглядит разбитым. На это раз он даже не потянулся ко мне. Он даже не попытался прикоснуться ко мне. Я наблюдаю, как он рассматривает мои новые шрамы, те крошечные, которые смешались со следами от Лоннраха. Шрамы, за которые он несет ответственность.

— Я не могу выразить то, как мне жаль, — сказал он. — Для этого нет слов. Ничто не оправдает того, что я сделал с тобой.

Даже после этих слов я еще не готова простить его, но они успокоили меня. Они успокоили меня достаточно для того, чтобы зеркальная комната исчезла, и мы вернулись в Парк Королевы. Солдаты больше не окружали нас. Гэвин и я были совершенно одни, только механизм между нами.