Исчезновение

  Я отвел свои глаза в сторону от ее улыбки и начал смотреть куда-то в пол. Я начал разглядывать собственные ботинки на резиновых подошвах, на которых остались пятна жидкого цемента, еще с отцовской фабрики. Они все равно бросались в глаза, несмотря на то, что я чуть ли не каждый день их изо всех сил начищал. Я подумал о том, что сказал мне Джуль: «Ты – Канак, Пол, и все, что ты им предложишь, им не понравится». Несмотря на замечания мисс Валкер, я отказывался принимать правоту Джуля. Я поднял глаза на мисс Валкер. Она перелистывала рукопись, ее нос сморщился, будто от страниц исходил неприятный запах.

  - Я хочу писать, - сказал я, чувствуя дрожь собственного голоса. - Я знаю, что многому мне еще придется учиться…

  - Возможно, когда-нибудь вы станете писателем, Морё, - сказала она, оторвав глаза от рукописи. – Но сейчас в вашей жизни должны быть другие приоритеты. Сейчас вы обязаны учиться. Позже появится время, чтобы писать…

  Спотыкаясь, я выбежал из класса в коридор, пытаясь сдержать слезы, которые собрались обмочить мне щеки. Свернув за угол на втором этаже, я чуть не сбил с ног кого-то идущего мне навстречу. Все, что было у меня в руках, посыпалось на пол, а страницы рукописи запорхали по воздуху, опускаясь на пол, будто гигантские испятнанные снежинки.

  - Эй, за тобой кто-то гонится?

  Передо мной стоял Емерсон Винслоу, кивком откидывая назад белокурую прядь волос. На нем был зеленый свитер из такого же мягкого материала, как и тот – бежевый.

  - Никто, - пробормотал я, наклонившись за упавшими книгами и страницами рукописи. Он стал рядом со мной на одно колено, чтобы помочь.

   - «Ушибы в Раю» - прочитал он громко, подняв титульный лист. – «Пол Морё» - он с любопытством поглядел на меня. – Пол, ты писатель?

  - Я так думал, пока мисс Валкер не вернула мне все обратно. Рассказ не достаточно хорош для «Статуи».

  - Ты думаешь, что он достаточно хорош? - спросил он.

  - Мне нужно многому научиться, - я сказал. - Приоритеты.

  - Ты не ответил на мой вопрос, - сказал он и улыбнулся своей ленивой улыбкой.

  - Ладно. Да, я думаю, что он достаточно хорош для «Статуи», - в моем голосе появилась сила и уверенность. Но на самом ли деле все было так уж хорошо в моем рассказе?

  Емерсон Винслоу пожал плечами, и это выглядело настолько изящно, прямо как в каком-нибудь фильме о британских военных летчиках на широком экране, когда после какого-нибудь смертельного задания кто-нибудь из них небрежно улыбался: «Ну и что здесь такого?», и затем его белый шелковый шарф развевался на ветру.

  - И ты на это рассчитывал, - сказал он.

  Когда я собрал все страницы, он вдруг небрежно спросил:

  - Куда-нибудь спешишь? - будто ответ не имел значения.

  - Нет, - ответил я. Серые улицы Френчтауна внезапно потеряли для меня свою привлекательность, со всеми своими несчастными трехэтажками, фабриками и магазинами.

  - Пошли, - решительно сказал он, пройдя вперед и оглянувшись через плечо. Я последовал за ним. В конце концов, в его руках были три из моих книг.

  Дом, в котором он жил возвышался над другими домами района «Норз-Сайд»[North Side - северная сторона (англ.)]. Белые башенки над его углами были подобны тем, что я видел лишь в кино. Птицы плавали в небольшом бассейне посреди лужайки. На дороге, человек в черной униформе с любовью полировал блестящий темно-бордовый спортивный автомобиль. Когда мы подошли ближе, он поднял глаза на Емерсона Винслоу и сказал: «Афтернун, Сэр». Никогда прежде я не слышал, чтобы к кому-нибудь из моих сверстников обращались так: «Афтернун, Сэр».  Человек у машины был достаточно пожилым, чтобы Емерсону Винслоу сгодиться в дедушки, с сединой в волосах и мягкими синими глазами.

  - Здравствуй, Райли, - сказал Емерсон. - Это - мой друг, Пол Морё…

  - Очень признателен, - ответил Райли, и затем он все время вел себя даже слишком тактично, пока мы о чем-то болтали.

  Внутри дома было множество книг на застеклённых полках, большие хрустальные люстры, камины и величественная мебель, отполированный до полного блеска кабинетный рояль. И еще нигде во Френчтауне не встречались такие высокие окна, поднимающиеся от подвала аж до самого потолка. Я был поражен собственным невежеством. Я не знал названий многих из вещей, увиденных в этом доме. Например, великолепный стол из темной блестящей древесины, который, наверное, был не просто стол. У него было, наверное, не только название, но еще и история. И диван, обитый роскошным желтым материалом… нет, совсем не желтым, а золотым. И ковер с экзотическим узором под моими ногами. Почти в панике, я подумал: «Я вообще не знаю ничего».

  Мы поднялись по изогнутой лестнице на второй этаж. Перила вдоль его стен были отполированы и сияли настолько ярко, что я не осмелился прикоснуться к ним, чтобы не оставить отпечатков своих пальцев. В прихожей второго этажа, стены были цвета взбитых сливок. Одна из дверей открылась, и нам на встречу вышла девушка. Меня будто ослепило, и я отвел глаза, примерно так, как это делают актеры в кино, затем я посмотрел на нее, и мне показалось, что двоится в глазах.