Исчезновение. Дочь времени. Поющие пески

«Ричард был человеком больших способностей, но весьма неразборчивым в средствах. Он решительно потребовал для себя корону под абсурдным предлогом, будто брак его брата и Елизаветы Вудвилл был незаконным и, следовательно, дети от этого брака являлись незаконнорожденными. Ричард был принят народом, опасавшимся перехода короны к несовершеннолетнему, и начал свое царствование шествием по Южной Англии, где сумел получить значительную поддержку. В это время, однако, два юных принца, живших в Тауэре, исчезли. Молва гласила, что их умертвили. Последовавший серьезный мятеж был подавлен Ричардом с особой жестокостью. Для восстановления своей пошатнувшейся популярности он созвал парламент, который принял ряд полезных законов (против милостей, обслуживания и ливреи).

Тем не менее разразился второй мятеж, принявший форму вторжения в Англию французских войск под предводительством Генриха Ричмонда, главы ветви Ланкастеров. Он сошелся с Ричардом в битве у Босворта, и измена братьев Стенли обеспечила ему победу. Ричард отважно сражался и погиб, оставив после себя столь же бесславную память, как король Иоанн»[43].

Что такое, черт возьми, эти милости, обслуживание и ливреи?

Интересно, как понравилось англичанам то, что вопрос о престолонаследии решили за них французские солдаты?

Но, конечно, в те времена Франция еще считалась чем-то вроде полуотделившейся части Англии – землей, казавшейся англичанину куда менее иностранной, чем, скажем, Ирландия. Поездка во Францию для англичанина XV века была обыденным делом; в Ирландию же – только в знак протеста.

Грант лежал и думал о той Англии. Англии, из-за которой велась Война Алой и Белой розы. Зеленая, зеленая Англия, без единой фабричной трубы от Камберленда до Корнуолла. Англия до огораживания, с великими лесами, изобилующими дичью, с просторными болотами, кишащими птицей. Англия, где через каждые несколько миль встречалось неизменное скопление построек: замок, церковь и хижины; монастырь, церковь и хижины; усадьба, церковь и хижины. Вокруг них – полоски обработанной земли, а дальше – сплошная, ничем не прерываемая зелень. Ведущие от деревни к деревне, изрытые колеями дороги, которые зимой от грязи превращаются в трясину, а летом покрываются белой пылью; дороги, обочины которых заросли дикими розами и боярышником.

Тридцать лет из-за этой зеленой, немноголюдной страны велась Война роз. Правда, скорее это была кровавая междоусобица, нежели всеобщая война. Нечто вроде вражды между Монтекки и Капулетти, не представлявшей особого интереса для среднего англичанина. Никто не врывался по ночам к тебе в дом, чтобы узнать, сторонник ли ты Йорков или Ланкастеров, и отправить в концлагерь в случае неверного ответа. Война имела значение лишь для узкого круга участников. Отряды сражались где-нибудь в долине, рядом с твоим домом, использовали твою кухню для перевязки раненых, а затем перемещались куда-нибудь для следующей стычки. Через несколько недель можно было услышать об ее исходе, и у тебя, возможно, происходил по этому поводу спор с женой, поскольку она, к примеру, могла быть сторонницей Ланкастеров, а ты – Йорков, и оба походили на болельщиков футбольных команд. Никто не преследовал тебя за поддержку Ланкастеров или Йорков, как не преследуют теперь за поддержку «Арсенала» или «Челси».

Раздумывая о той далекой, зеленой Англии, Грант незаметно заснул.

Он ни на шаг не продвинулся к разгадке тайны, окружавшей судьбу двух юных принцев.

Глава третья

– Неужели вы не можете разглядывать что-нибудь повеселее? – спросила на следующее утро Лилипутка, заметив портрет Ричарда, который Грант поставил на тумбочке у изголовья, прислонив к стопке книг.

– Разве у него не интересное лицо?

– Интересное! От него у меня мурашки по коже бегают. Мрачное убожество.

– Историки считают, что он обладал большими способностями.

– Синяя Борода тоже обладал.

– И пользовался популярностью в народе.

– Синяя Борода тоже пользовался.

– Он был отличным солдатом, – с озорным упрямством продолжал Грант. – Как насчет Синей Бороды?

– И чего вы на него таращитесь? И вообще, кто он такой?

– Ричард Третий.

– Так я и знала!

– Вы хотите сказать, что представляли его именно таким?

– Точь-в-точь.

– Почему?

– Он же был злодей и убийца, верно?

– Вы хорошо помните историю.

– Ну, это все помнят. Погубил обоих малюток. Устроил, чтобы бедняжек придушили.

– Придушили? – заинтересовался Грант. – Я этого не знал.

– Задушили подушками. – При этом медсестра ловко взбила его собственные подушки маленьким кулачком.

– А почему задушили? Почему не отравили? – осведомился Грант.

– Не спрашивайте. Не я это организовала.

– А откуда известно, что их задушили?

– Из моего школьного учебника.

– Понятно, но на кого там ссылались?

– Ссылались? Ни на кого. Просто было так написано.

– А в учебнике говорилось, кто их задушил?

– Некий Тиррел. Вы что, историю в школе не учили?

– Я присутствовал на уроках истории, а это разные вещи. Кем был этот Тиррел?

– Понятия не имею. Какой-нибудь подручный Ричарда.

– А как узнали, что принцев убил именно Тиррел?

– Он сам сознался.

– Сознался?