Исчезнувшая сестра [litres]

После первой индийской эпопеи Мочкина его друзья-буддисты ему тоже удивлялись, но общались с ним запросто, подчас панибратски: он все еще был один из них, хотя и добился большего в восхождении к высотам, которые манили и их. Теперь же они стали с ним сдержаннее. Похоже, они чувствовали, что Мочкин больше не один из них, что он уже находился за перевалом, к которому они только еще подходили. После того как они все вместе оставили «Общество бриллиантовой колесницы» и ламу Уджарпу, лидерство Федора было, по сути, формальным, после же его второй индийской эпопеи оно стихийно стало настоящим.

Произвело впечатление и то, что Федор своевольно изменил свое буддийское имя. Он сказал всем, кто знал его как Гецула Мо, что стал теперь Мокшафом. Вместе с другими его начали так называть Виктор и Элеонора.

13

За месяц, проведенный Федором в Индии, оздоровительный пансионат под Пензой был преобразован в «Лагерь внутренней трансформации», или «Трансформатор» – так теперь решили окрестить летнюю резиденцию «Школы перемен». Много для этого преобразования и не требовалось: практически все, что предназначалось для пансионата, подходило и для «Трансформатора» – ведь его целевой группой мыслилась та же благополучная и платежеспособная публика с запросами высшего порядка, которая при этом не желала испытывать материальные лишения.

Оставался нерешенный вопрос об использовании построек на вершине холма, составлявшего часть территории. На этом участке стояли в прошлом домики для проживания медперсонала детского санатория с их семьями, а также небольшая гостиница для родителей, которые могли бы какое-то время находиться поблизости от своих чад. При первой реконструкции, когда замышлялся оздоровительный пансионат, эти постройки были снесены, и вместо них на холме появились благоустроенные бунгало для VIP-клиентов со своим фитнес-центром и клубом. Виктор хотел услышать мнение Федора о том, как можно было бы использовать эти помещения во время программ «Лагеря внутренней трансформации». Но у Федора возник в Индии новый план, для которого эта часть территории подходила как нельзя лучше.

Федор вознамерился собрать в «Трансформаторе» группу единомышленников для работы над формой и содержанием буддизма 100.0, ради которого и была затеяна «Школа перемен», – буддизма самого Будды, истолкованного в понятиях, которые соединятся с современной ментальностью. Там не будет ни оккультной необузданности Индии, ни феодальной ментальности Тибета, ни примесей из национальных культур народов Поволжья и Сибири, считающих буддизм своей исторической религией, но утративших, по мнению Федора, его изначальную духовную суть.

При разработке буддизма 100.0 Мочкин собирался использовать кое-какие мысли Роя. Его австралийский друг, например, думал, что Будда был часто слишком лаконичен и его взгляды на духовное просветление человечества нельзя назвать исчерпывающими. И потому имеет смысл искать полезное и в других духовных учениях, например, в адвайта веданте. Старый хиппи очень уважал знаменитых ведантистов Шанкару и Раману Махарши. При этом Рой считал, что Восток напрасно не придает должного значения индивидуальным особенностям человека.

– В наше время это серьезный недостаток, – говорил Федор Виктору. – И поэтому надо будет прибавить к суждениям и инструментарию традиционного буддизма кое-что из современной психологии и психотерапии.

Определить, какие именно добавления сделают буддизм самого Будды более востребованным для личностного роста в XXI веке, и будет задачей рабочей группы, которую замыслил Федор. Он предложил поселить ее членов в бунгало на холме и называть эту территорию «верхний лагерь». Там заработает «экспериментальная лаборатория», где, отталкиваясь от буддизма самого Будды, будут создаваться новые концепции и методики индивидуального духовного развития. Этот проект Федор предложил так и назвать: «Верхний лагерь».

Виктор был в восторге от такого дополнения к ретритам.

– А что будем делать со стеной и проходной? – спросил он.

Оказалось, что VIP-территория пансионата была отгорожена высоким забором не только от внешнего мира, но и от основной части лагеря, и вход туда предполагался по электронным пропускам.

– И хорошо, – сказал Федор.

Он хотел, чтобы все так и оставалось. Проект «Верхний лагерь» требовал максимальной тишины и покоя. А любопытных болванов и навязчивых нахалов можно было ожидать и среди ретритеров. Никто в «Трансформаторе», кроме Федора и Виктора, не должен был что-то знать о проекте «Верхний лагерь», пока работа над ним не будет успешно закончена.

* * *

– Неужели он думал, что такая сборная солянка еще никому не приходила в голову? – удивилась я.

– Вот забавно, и я так сказала Федору, когда он посвятил меня в свой замысел, – ответила Элеонора.

– И что он?

– Он меня спросил, а почему тогда создаются все новые сплавы, хотя их уже и так много. И почему они получаются лучше старых, хотя и создаются из тех же веществ.

– Ну и что за «сплав» получился в верхнем лагере?

– До этого дело не дошло. Рабочая группа вообще мало что успела.

– Кто в нее входил?