Ишито начинает с нуля. Том 2

Новости о том, что я пришел в себя, облетели моих близких и друзей за считаные часы. Поэтому на выписку следующего дня меня встречала уйма людей. Только вот было не все так безоблачно, как мне хотелось бы.

В день, когда я очнулся и бросил, по сути, «вызов» Ким Ду Хану, предлагая себя в качестве финансового аналитика, взамен на то, чтобы тот отстал от Оло Милы, меня осматривала и опрашивала целая делегация врачей. Оказалось, что в их практике это был первый подобный случай.

— Вы две недели не спали и не просыпались одновременно! — утверждал мне главврач, который суетился вокруг меня больше всех остальных. Его глаза так и горели от с трудом сдерживаемого любопытства. — Что вы чувствовали тогда? Что вы чувствуете сейчас?

— Спать хочу, — это был мой единственный ответ на все вопросы. — Ощущение, что эти две недели и не спал вовсе.

От моего заявления охали и ахали персонал клиники, а родители, которые приехали по звонку медсестры, всячески старались меня уговорить остаться в этом заведении. Только вот они не могли мне внятно объяснить, зачем мне дальше лежать здесь? Я здоров, как бык, это показывали все анализы. Отклонений от нормы восприятия у меня не было. Так что…

Я и сам не знал, что это было со мной. Хронология событий восстановилась почти сразу же, как от меня отстали с расспросами и анализами, и примерно к десяти вечера «первого от пробуждения дня» Мирэ все разложила мне по полочкам, напоминая события минувших дней.

Первое, что меня очень смутило, так это то, что мои родители, оказывается, хорошо знали Ким Ду Хана. Причину, по которой они вообще были знакомы, Мирэ не знала, но на этом все не закончилось. Про нападавших на меня она говори вскользь и не очень уверенно.

Однако это тоже немного просветило меня.

Оказывается, наемники, которые оказались на моей съемной квартире пришли из-за младшего брата госпожи Чонг. Минхо, видимо, желал мне отомстить за тот случай с немецкими представителями, которые пытались обмануть компанию «Рыйчал». В целом, учитывая, что происходило между братом и сестрой, меня не удивило произошедшее.

— А с Милой творится невесть что, — продолжила она, сидя на краю моей койки и застыв взглядом на стене напротив. — Она начала сдавать позиции… с ней не то чтобы поговорить больше не о чем, а… скорее всего, у нее…

— Проблемы с психикой, — перебил ее я тихим голосом. Увы, говорил я еще чуть тише обычного. — Я тебе сейчас скажу одну вещь, но она должна остаться между нами, хорошо?

Я чуть приподнялся в постели, расправил плечи и покрутил головой, разминая шею. Затем, я застыл и внимательно посмотрел на ничего не понимающую девушку, которая ждала продолжения разговора.

— Я слышал все, что происходило вокруг меня, — признался я. — Только, Мирэ, ты дала слово, что никому не расскажешь об этом!

Реакция, которая последовала после моих слов, удивила меня. Девушка покраснела, медленно отвернулась от меня и начала смотреть в одну точку перед собой, не реагируя на то, что я ее окликнул. Словно я признался в чем-то страшном…

Но затем буквально через минуту она сама рассказала то, чего я не мог знать. Точнее. Не мог почувствовать.

— То, что я целовала тебя, — ее голос дрожал. По ней было видно, как тяжело даются ей эти слова. — Это… это…

Хм. Целовала? Странно. Я не чувствовал никаких касаний. Я не чувствовал, что меня кто-то трогал. Я только слышал, и не более.

Говорить это однако я не стал. Хотел, конечно, успокоить ее, но после своих слов она резко вскочила и покинула мою палату.

На выписке она была рядом с Милой. Девушки стояли за спинами моих родителей с цветами и, как мне казалось, пытались особо не попадаться мне на глаза, что было странно. Из всех людей из числа моих знакомых, которые приходили ко мне или кого я знал, не было только одного человека — самого господина Кима. Вместо него был какой-то головорез, если можно было так судить по внешнему виду бугая, который стоял поодаль от всех с корзинкой из цветов и конфет. Он сторонился всех присутствующих и нервно поглядывал в мою сторону.

Сама выписка прошла без особых происшествий, если не считать уговоры моих родителей еще чуть-чуть задержаться в стенах этого места. В конечном итоге, я согласился только на одну вещь — пожить у них. Точнее, остаться в стенах родного дома хотя бы на один день, пока не решу вопрос со съемом своего нового жилья.

* * *

Утро воскресенья выдалось тяжелым и пасмурным. У меня не получилось встать в ранний час, как это было всегда, что говорило мне о не очень хорошей вещи — я сбил свои биологические часы. Привычка вставать в шесть утра, готовить себе завтрак, делать зарядку и принимать прохладный душ была нарушена. Меня это расстраивало, но не так, чтобы я сломя голову несся выполнять привычный мне график занятий. Все же я не просто проспал, а только выписался из больницы.

Лениво скинув одеяло, я первым делом схватился за телефон, который так и не включал с тех пор, как очнулся. И увиденное меня немного потрясло.