Искатель, 2018 №7

Сразу же под рубашку пробрался холод, но Василий Михайлович пока его не чувствовал. Сердце колотилось, словно молотобоец, который без устали бьет по наковальне, сокращая и сокращая время между ударами. Чиновник натянул на ноги обувь, потом осмотрелся. Двор был как на ладони, предательский месяц подмигивал полным ликом. На небе ни единого облачка, только усеяно мириадами блестящих точек. До первого строения недалеко, десятка два саженей. Их преодолел быстро и прижался спиною к холодным бревнам. Окон не было, только ворота, в которых узкая дверь. Штабс-капитан взялся за ручку, снаружи не было ни запора, ни щеколды.

«Заперта изнутри. Кому понадобилось жить в холодной постройке?»

Загадка. Но еще вчера Орлов обратил внимание, что строение не имеет трубы. В доме затоплен камин, печь. Попробовал посмотреть сквозь щели, но сплошная темнота внутри, ни звука, ни движения. Обошел вокруг, стараясь ступать так, чтобы не оставлять следов. Позади постройки лежала вдоль стены лестница, а под самой крышей дверца. Стараясь не шуметь, он взялся за холодное дерево и стал поднимать. От усердия на лбу выступил пот, но уже через несколько минут Орлов поднимался вверх. Дверца была заперта щеколдой изнутри. Штабс-капитан достал из-за пояса нож и им попытался повернуть деревяшку. Ему это удалось, только раздался неприятный щелчок, прозвучавший неестественно громко в полной тишине. Сыскной чиновник замер и прислушался — ничего подозрительного вокруг не происходило. Наверное, не менее пяти минут ушло на открывание скрипящей дверцы, но вот Василий Михайлович наверху. Под ним пахучее сено. Ощупью пробрался вперед, стараясь, чтобы глаза привыкли к темноте. Внутри тоже должна быть лестница. Он заметил два высоких рога, подобрался ближе и глянул вниз.

Миша не страдал от холода, как его нынешний начальник, но было тревожно. Вздрагивал от каждого шороха, так и казалось, что вот озарится свечным светом пространство и на пороге явится с издевательской усмешкой хозяин дома, словно бы говоря взором: «Ну что? Кто кого поймал? А?» Поэтому он искал дверь в погреб с особой осторожностью, ступая босыми ногами, прямо-таки как дикий зверь подкрадывается к своей будущей добыче.

Миша решил начать с кухни, обычно там находится вход в подвал. Так и оказалось. Железный крючок звякнул, Жуков затаился, присматриваясь к двери в кухню. Ничто не вызывало подозрения. Крутая лестница уходила в темноту. Осторожно ставя ногу на очередную ступеньку, Миша прислушивался к каждому звуку. Мешало только биение в груди — казалось, разносится по всему дому и каждый обитатель знает, где находится в данную минуту беспокойный петербургский гость.

Третья ступенька, четвертая — и угораздило его потянуться назад, прикрыть за собою низкую дверцу. Она подалась с трудом, и в последнюю минуту раздался подозрительный щелчок. У Миши похолодело внутри. Он несколько раз дернул за ручку, но дверца стояла, словно воин на поле брани, насмерть. Молодого человека охватила паника, но потом здравый смысл взял верх: «Если нельзя выйти в кухню, то надо искать выход либо в другом месте, либо, по крайней мере, исследовать погреб, как сказал бы Иван Дмитрии».

Теперь уже без боязни он натянул на ноги обувь, которую держал в одной руке, достал из кармана брюк свечу.

Сразу же стало светлее. Миша закрыл глаза, несколько раз моргнул, чтобы глаза привыкли к свету, и начал спускаться. В одной руке нес свечу, другой придерживался за стену. Пройти пришлось ступеней двадцать, хотя Жуков их не считал, но так показалось. Представилось, что он Орфей и спускается в Царство теней, которое олицетворял Петр Глебович.

Погреб оказался довольно большим, разделенным на несколько частей: в первой овощи — капуста, морковь, редька, еще что-то насыпанное, разложенное, далее соления в деревянных бочках, глиняных сосудах, и последнее, третье, отделенное железной сеткой, скрывало в себе большой запас бутылок. Вроде бы ничего лишнего. Все как в любом погребе. Уже по третьему разу Миша обходил «дозором» доставшиеся ему хоромы, а обходил он по одной причине — боязно подниматься по лестнице, упрешься в запертую дверь.

«Значит, здесь пусто». Миша поежился, в одной рубашке не очень-то приятно в прохладном подвале, тем более запертом по неосторожности.

Он подошел к сетке, за которой стояли разнообразных размеров бутылки.

«Разогреться, что ли? — мелькнула неожиданная мысль. — А что это у нас?»

Он прошел внутрь винной части — две стены заставлены полками от пола до потолка, а третья просто обшита стругаными досками. Молодой человек со всей тщательностью начал ее рассматривать.

«Любопытно».

Хозяйственное помещение оказалось пустым, даже стало интересно — для каких служит целей?

Штабс-капитан, повинуясь внутреннему чувству доводить всякое дело до конца, спустился вниз. Пол был дощатым. Каждая доска так подогнана друг к другу, что невозможно вставить не только лезвие ножа, но и лист бумаги.

Кто же все-таки запер изнутри, если никого не наблюдается? Василий Михайлович прошел вдоль стен. «Нет, стены как стены, за ними ничего не спрячешь».