Искатели счастья

Вскоре добрели до Дома Журналистов. Тут Лёва остановился и потащил нас внутрь. Гость столицы был в ударе, и мы не стали сдерживать его инициативу. Как ни странно, интеллигентная старушка у входа не потребовала от нас, как раньше, удостоверений Союза Журналистов. Лёва решительно спустился в подвал, пробежал по кафе, бару и ресторану, разглядывая стены. Успокоился он только в кафе у самого выхода, окна которого выходили на улицу. Мы заняли столик, заказали по большой чашке кофе и только тогда он объяснил причину своего странного поведения.

— Юра, ты читал Емельянова?

— Читал, — кивнул я. — Только мне показалось, что в его книге слишком много сенсаций и саморекламы. Это настораживает.

— Да ладно, сейчас не об этом, — махнул Лёва. — Ты помнишь, его рассказ о том, что здесь имеется картина, перед которой посвящают в масоны? Вот я и проверил. Нет.

— Может и нет, а может и есть, только её подальше с глаз долой убрали. Думаешь, ты один тут рыскал в поиске сенсации? И вообще, Лёва, эта тема неблагодарная. От нее тоска берет. Если эта всемирная организация на самом деле так сильна и законспирирована, то человеческими силами с ней не сладить. Тут только с Божией помощью можно оградиться от них. Помнишь, как в Библии: «Уклонись от зла и сотвори благо. Взыщи мира, и пожени и». (Пс 33,15) и еще: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе…» (Пс 1,1)

— А ты знаешь, Юра, я тут недавно вычислил факт существование Бога, — выпалил Лёва и зажмурился, видимо ожидая оплеухи или оваций.

— Как это — вычислил?

— Логически. Изучая теорию поля, я почувствовал необходимость ознакомления с эволюцией. Она меня вывела на генетику, археологию, информатику. Потом порылся в теории большого взрыва. Изучил гипотетические модели гравитации, света, энергии, пространственно-временного континуума. И вот что я понял. Нынешняя наука перестала объяснять окружающий мир. Она занята созданием мифа. Там абсолютный хаос из противоречий и неразрешимых задач. Я интуитивно постоянно нащупывал некий предел человеческого познания, за который нас не пускают! Если можно так сказать, за той чертой упраздняются знания, логика, эксперимент — и человек попадает в область иррациональной веры. Короче говоря, я открыл для себя существование некой невидимой мощной силы разума, которая управляет всем мирозданием и нашим сознанием. Эта сила что-то позволяет нам открывать, а на что-то накладывает печать — сюда нельзя. Когда я согласился с этим логическим выводом, то есть, когда я поверил! в мощь этого сверхразума — вот тогда я и открыл для себя Бога. А потом стал читать Библию. Там почти все недостающие звенья цепи нашлись. И теперь я ищу Бога в реальной жизни. …Чтобы с Ним… Только не смейся! …Познакомиться.

— Тогда пойдем, — сказал я, расплачиваясь с миловидной девушкой-официанткой.

Мы спустились в подземный переход, пересекли Новый Арбат и вышли на противоположной стороне Гоголевского бульвара. Дошли до памятника Гоголю, поклонились великому писателю. Затем свернули в один переулок, еще раз в другой, и подошли к открытым дверям храма Воскресения Словущего.

— Мы сейчас войдем сюда, — сказал я. — Вы на листочек выпишите свои грехи из книжки. Потом во время вечерней службы священник будет принимать исповедь. Вы скажите, что в первый раз и протяните листочек. А дальше, как Бог даст. Пойдем.

Юля с Лёвой нерешительно потоптались, пришлось их легонько подтолкнуть, и вот мы уже внутри старинного храма. Там к вечерне завершали уборку, первые прихожане прикладывались к иконам. Мы встали к стойке, я протянул Юле и Лёве листочки бумаги и авторучки. Купил у девушки за свечным ящиком и положил перед каждым брошюрку «Первая исповедь». И они занялись исследованием своей души на предмет её греховности.

Они стыдливо прикрывали ладошками текст на бумаге. Они удивленно поднимали брови, узнав что-то новое для себя. Они сокрушенно качали головами и глубоко вздыхали — в душе происходила великая очистительная работа. Вот послышались первые возгласы хора. Вышел священник, положил на аналой крест и Евангелие, и мы встали в очередь на исповедь. После исповеди мы выстояли службу, обошли иконы — от них исходил аромат. Но больше всего нам понравилась рака с мощами святых. Прежде чем приложиться к ней, мы так долго читали таблички под медальонами, что стоявшие за нами в очереди стали ворчать. Мы извинились, я объяснил, что мы здесь впервые, тогда народ понимающе закивал, а один посоветовал купить фотографию раки со списком святых на память, что мы и сделали. Вышли мы из храма, я взглянул на них, не удержался и сказал:

— Какие вы красивые! Ну вот вы и познакомились с Богом. В таинстве исповеди Господь Бог лично общается с человеком. Священник здесь — только Его свидетель. Помните, какие слова говорил священник? «Властью, данною мне Господом Богом, я, недостойный иерей, отпускаю вам грехи». Сейчас ваша душа чиста как у младенца. Ох, если бы мы такими остались навсегда!