«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

– Женитьба и тому подобные безобразия.

Дейзи и Дора оказались не единственными, кто придерживался иного мнения. Даже Элис призналась, что быть подружкой невесты довольно весело. Вывод напрашивается сам собой: сколько ни окружай девочек роскошью и комфортом, столько ни принимай их на равных с мальчиками в любые игры, в них всё равно неискоренимо что-то совсем не мужское. Даже самые лучшие вдруг глупеют, и притом без предупреждения.

Дядя Альберта возвратился взмыленный. На лбу у него блестели капельки пота, однако лицо было бледным, как у Дентиста в разгар гороховых мук.

– Вы догнали её? – спросил Г. О.

Благородное чело дяди Альберта сделалось хмурым, как грозовое облако, из которого вот-вот грянет гром.

– Нет, – ответил он.

– Она ваша давно потерянная няня? – брякнул Г. О., прежде чем мы успели остановить его.

– Давно потерянная бабушка. Я знал эту леди много лет назад в Индии, – сердито проговорил дядя Альберта, выходя из комнаты, и с грохотом захлопнул за собой дверь, что нам всегда запрещалось.

То был прямо-таки оглушительный финал нашего кентерберийского паломничества.

Мы все терялись в догадках по поводу нашей леди. Действительно ли она потерянная бабушка дяди Альберта, которую он знал в Индии, или для его бабушки ей чересчур мало лет? Реальное положение дел выяснилось лишь впоследствии, но об этом и рассказано будет позже. Потому что в тот день никто из нас не решился больше расспрашивать дядю Альберта.

Кентерберийское паломничество не сделало нас лучше, но, с другой стороны, мы, как отметила Дора, и плохого ничего не выкинули, а значит, можно считать, двадцать четыре часа находились на пути к хорошему.

Примечание А. Позже мы посетили и осмотрели настоящий Кентербери. Он оказался очень большим. По собору нас водил неприятный человек, говоривший всё время так громко, будто бы мы находились не в церкви. Из этой экскурсии я почерпнул только одно интересное обстоятельство. Насчёт часовни настоятеля собора: она называлась часовней Леди в недобрые стародавние времена, когда люди поклонялись Деве Марии[87]. Как только он это нам рассказал, Г. О. очень громко спросил: «А теперь, значит, все поклоняются настоятелю?» Какие-то чудаки по соседству громко расхохотались. По-моему, это ещё хуже, чем при входе в церковь не снять головной убор, как сделал Г. О. Его сбили с толку грандиозные размеры собора. Дурачок не понял, что это церковь.

Примечание Б. См. примечание В.

Примечание В. См. примечание Г.

Примечание Г. См. примечание Д.

Примечание Д. См. примечание А.

Этим я и завершаю рассказ про кентерберийское паломничество.

Глава 13 Зубы дракона, или Семена войны

Мы гораздо наблюдательнее, чем кажется взрослым, и, конечно же, сразу заметили, как изменилось поведение дяди Альберта после нашего Пилигримского дня. Во-первых, он стал значительно меньше времени уделять работе над своей книгой. Во-вторых, постоянно и долго разъезжал где-то на велосипеде, надев новый норфолкский костюм, состоявший из пиджака с поясом и бриджей. В‐третьих, брился теперь каждый день, а не только когда требовали обстоятельства.

Ну и нам стало понятно, что он целиком и полностью поглощён поисками той самой леди, доставившей нас до дома в двуколке с красными колёсами, или, если верить его словам, давно потерянной бабушки, которую он много лет назад знал в Индии.

Мы все хотели, чтобы он нашёл её. Освальд, душа которого с неизменной чуткостью отзывается на чужие тяготы и мытарства, несколько раз пытался сам её отыскать. И другие пытались. Но я несколько забежал вперёд и рассказ об этом продолжу позже. Пока же считайте написанное выше лирическим отступлением, в общем-то не имеющим касательства к драконьим зубам, о которых сейчас и пойдёт речь.

Началось всё со смерти свиньи. Той самой, что так вызывающе плохо себя повела в День цирка. Разумеется, это никак не могло повлиять на её болезнь и кончину, хотя девочки, угрызаемые совестью, и говорили, что, не заставь мы хрюшку тогда побегать, она, возможно, была бы жива.

Освальд, однако, решительно не желает переваливать вину с больной головы на здоровую. Плохие поступки остаются таковыми даже после смерти субъектов, их совершивших. А девочки наши, пока свинья была жива и здорова, не хуже нас, мальчиков, знали и понимали: это хавронья заставила нас побегать, а не мы её.

Свинью похоронили в саду при кухне. Могилу ей копал Билл, которому мы в своё время поставили памятник, а когда он ушёл обедать, мы тоже внесли свою лепту, копая по очереди. Во-первых, нам нравится приносить пользу, а во‐вторых, под землёй иногда таятся какие-нибудь неожиданности. Один мой знакомый, например, копая картошку, неожиданно подцепил вилами золотое кольцо. Я уж не говорю о том, что мы, как вам известно, откапывая клад, нашли две полукроны.

Когда подошёл черёд Освальда поработать лопатой, остальные, усевшись на гравии, принялись давать ему советы.

– Трудись с удовольствием, – зевнув, порекомендовал Дикки.

А Элис добавила: