«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

И они поползли дальше, мужественно преодолевая всё те же упомянутые мною трудности. Зажигая очередную спичку, Освальд не проявил достаточной осмотрительности, и руки его, перемещавшие тело совместно с коленями, внезапно, как падающая с неба звезда, провалились в тёмную пустоту. Лишь грудь, затормозившая на краю лаза, помешала ему ухнуть вниз целиком.

– Стой! – рявкнул он, как только восстановил дыхание.

Но, увы, было слишком поздно. Нос Дентиста, опередив упреждающий рёв, воткнулся в каблук ботинка отважного лидера. И Освальд, не чувствуя за собой вины, очень по-дружески произнёс:

– Если ты сможешь хоть полминуты не таранить носом мои ботинки, мне, вероятно, удастся зажечь спичку.

Чиркнув спичкой, он разглядел в мерцании тусклого пламени разверзшуюся внизу пропасть. Она оказалась совсем не глубокой. Всего в человеческий рост.

Освальд развернулся, повис на руках, с бесстрашной стремительностью спрыгнул туда, нимало не пострадав, а затем помог то же самое сделать Денни. И разумеется, угловатое нечто, на которое тот по чистой случайности приземлился, не могло причинить ему такой боли, как он говорил.

Свет фонаря, а точнее, ещё одной спички открыл взорам двух отважных и пылких юношей много всего любопытного, покрытого пылью веков и поражающего необычными формами. Жаль, спичка погасла раньше, чем мы смогли разглядеть, что именно собой представляют наши находки.

Следующая спичка оказалась предпоследней. Денни мог бы расстроиться, но не Освальд. Он зажёг её, торопливо огляделся и увидел выход.

– Дверь вон там, – бодрым тоном указал он нужное направление своему лейтенанту. – Постучи по ней, глупый! Она за той штукой, которая выглядит как chevaux de frise[117].

Денни никогда не был в Вулидже[118], где есть мемориал с этой штукой, и пока Освальд объяснял, что такое chevaux de frize, спичка прожгла ему пальцы чуть не до костей. В итоге он сам на ощупь добрался до двери и забарабанил в неё.

Остальные оглушительно забарабанили с другой стороны.

Удачный исход.

Дверь оказалась та самая, которая и была нам нужна.

– Идите и попросите свечи и спички! – проорал храбрый Освальд. – Скажите, что здесь куча разных вещей, chevaux de frize из ножек стульев и…

– Какой «шов»? Из чего? – перебил, не расслышав, Дикки.

– Фриз, – прокричал Денни. – Я сам не знаю, что это значит, но пусть, пожалуйста, они принесут свечу и разбаррикадируют дверь! Не хочу возвращаться тем же путём, которым мы попали сюда! – И он добавил несколько слов про ботинки Освальда, о чём после очень жалел, и я не буду их повторять, тем более что остальные, по-моему, ничего не расслышали за грохотом, поднятым бочками, по которым они полезли.

Но, как выяснилось позднее, это ещё был не грохот, а просто песенка нежного летнего ветерка по сравнению с тем оглушительным тарарамом, который поднялся, когда приведённые Дикки взрослые принялись откатывать в сторону бочки.

На протяжении всего этого громыхания Освальда с Денни окружала полная тьма, но в свете последней спички им удалось разглядеть большой длинный гладильный каток.

– Похоже на двойной гроб, – сказал Освальд, после того как спичка погасла. – Если хочешь, возьми меня за руку.

Денни именно так и сделал. Ему, видите ли, показалось, будто Освальду страшно в темноте! Так он объяснил потом.

– Нам надо только ещё немножко здесь посидеть, – объяснял ему Освальд между раскатами бочкового грома. – Я вот однажды читал про двух братьев, которых на всю жизнь посадили в клетку, и она была так сконструирована, что они не могли ни сесть, ни лечь, ни шагнуть. А мы всё это спокойно можем проделать.

– Да, – согласился Денни. – Но я предпочёл бы не сидеть, а стоять, если ты не против, Освальд. Видишь ли, я не люблю пауков. То есть мне они не особенно нравятся.

– Ты прав, – с любезной ласковостью отозвался на его предложение Освальд. – В таком месте вполне могут водиться ещё и жабы. Или, к примеру, змеи, которые охраняют какое-нибудь сокровище, как в «Книге джунглей» у Киплинга. Кобр, естественно, в Англии нет, так что, полагаю, для такого используют гадюк.

Денни затрясся, и Освальд почувствовал, что соратник по заточению стоит на одной ноге, потом Денни переменил её на другую, а после сказал:

– Вот было бы здорово, если бы можно было оторвать от земли сразу обе ноги: ты стоишь, а они висят в воздухе.

– Несбыточные мечты, – осадил его Освальд.

Тут дверь с громким треском открылась, в темницу хлынул свет, в дверном проёме замаячили лица, а затем с притолоки что-то упало. На один ужасный миг Освальду почудилось, будто бы это и впрямь клубок отвратительных извивающихся рептилий, охраняющих вход в яму.

– Что-то вроде живой ловушки, – объяснил он. – Волшебники или ведьмы такое горазды придумывать.

Но оказалось, это всего-навсего пыль и паутина, свалявшиеся в толстый отсыревший войлок.

Остальные хлынули внутрь, явно не представляя себе в своём легкомыслии, какими опасностями и тяготами изобиловал тернистый путь Денни и Освальда.