«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

Увы, на сей раз её дар не сработал. Разбудила нас не она. Мы проснулись от голоса миссис Бил.

– Эй! Юные джентльмены! Подъём! – вывел нас из глубокого сна её окрик. – Полдесятого уж! И ваш друг джентльмен сидит, встамши, одемши и ожидаючи завтрака!

Мы вскочили с кроватей.

– Только, пожалуйста, миссис Бил! – взмолился Освальд, который даже со сна не теряет способности к здравомыслию. – Никому не рассказывайте, что у нас гость!

Она с хохотом удалилась. Полагаю, решила, что это какая-нибудь дурацкая игра в секреты. Поразительная недальновидность.

Незнакомца мы обнаружили у окна. Он стоял и глядел на улицу.

– Я бы на вашем месте такого не делала, – тихим голосом предостерегла Дора. – Это опасно. Вдруг кто-нибудь вас увидит?

– И что тогда? – спросил он.

– Они могут забрать вас, – разволновалась Дора. – Такое, знаете ли, происходит в секунду. Мы вчера видели, как забрали двух взрослых мужчин. – Голос её дрожал от тягостного воспоминания.

– Пусть себе забирают, – отмахнулся наш ночной гость, на котором была одежда живущего простой, но высокодуховной жизнью мистера Сендела. – Лишь бы камеру не разбивали об физиономию.

– Но мы ведь хотим вас спасти, – продолжила было Дора, однако не по годам проницательный Освальд, чувствуя, как жаркая краснота заливает его юные уши и шею, стремительно перебил её:

– Расскажите, пожалуйста, что вы делали в Дувре и что вы там «ухватили»?

– В Дувре я был по делам, – ответил наш гость. – И ухватил я там церковь Хит и церковь Бармаш. И…

– Значит, вы не украли пирог, не попали в дуврскую тюрьму и не сбежали оттуда, – брякнул Дикки, хотя я пытался пинком помешать ему.

– Я? – уставился на него наш гость. – Вот уж чего не было, того не было.

– Тогда кто вы и что вы, если не злосчастный сбежавший вор? Кто вы? – с яростью выпалила Дора, прежде чем Освальд успел вмешаться.

– Я фотограф, мисс, – ответил мужчина. – Путешествующий фотограф. Ухватываю и запечатлеваю красивые виды.

Тут до него, по-видимому, окончательно дошёл весь смысл случившегося недоразумения, и он так зашёлся от хохота, что я думал, никогда уже не остановится.

– Завтрак остывает, – сказал Освальд.

– Так и есть, – подтвердил наш гость. – Господи, ну и приключение! Будет о чём рассказать друзьям.

– Нет, – запротестовала Элис. – Мы-то думали, что вы сбежавший от правосудия вор, и решили помочь вам, в чём бы вы ни были виноваты. – Она указала на диван, где в неприкрытой наготе лежал гардероб, приготовленный для лжетётки. – Вы не должны об этом рассказывать. Дайте честное слово. И если даже вам очень захочется посмеяться, вспомните о холодном беконе, сыре и всех маринованных овощах, которые съели. Об огне и какао. О том, что мы целую ночь провели на ногах. И о сухих войлочных ботинках.

– Ни слова больше, мисс, – произнёс благодарным тоном фотограф (каковым он в действительности был). – Ваше желание для меня закон. Даже словечка не оброню.

И он принялся так энергично уписывать ветчину и яйца, будто неделю уже ничего не ел, включая ночной наш холодный бекон.

Позже мы выяснили, что от нас он направился прямиком в «Старый корабль» и там моментально всё разболтал. Мне вот интересно, все ли фотографы столь же бесчестны и неблагодарны, как этот? Освальд надеется, что не все, но полной уверенности на сей счёт не испытывает.

Многие люди над нами потом смеялись, но свинопас сказал, что так поступить могли только истинные британцы. А когда вас столь высоко оценивает человек, которого вы действительно уважаете, это куда важнее мнения тех, на кого вам наплевать.

Индийский дядя, услышав от нас эту историю, сказал:

– Чушь. Никогда не следует защищать преступника.

Но в ту ночь, когда «преступник» (или, во всяком случае, тот, кого мы за него приняли) появился около нашей парадной двери, нами руководили совсем иные чувства. Весь мокрый, загнанный и несчастный, преследуемый по пятам… Он-то имел в виду друзей, которые его ждали, а мы вообразили, что за ним охотится полиция. Порою чувства вводят вас в заблуждение, и тогда очень трудно решить, правильную ли подсказку они вам дают. Попробуй пойми.

Единственным утешением для нас стало известие про солдат. День спустя мы узнали, что им всё-таки удалось сбежать от коричневого типа с велосипедом. Полагаю, они, пусть и с запозданием, сообразили, что их двое против одного, и догадались спихнуть коричневого в канаву, а сами смылись. Их так и не поймали, и я очень этому рад, хотя, наверное, и не прав, как и во многом другом. Но всё равно я доволен.

Поджог

История одного преступления

Мы знали: мисс Сендел полна высоких духовных устремлений. Иначе и быть не может, если ведёшь растительный образ жизни. Ешь одни овощи, дом и одежда твои какие-то постные, а голова витает в облаках. Но из слов миссис Бил мы сделали вывод, что простая жизнь мисс Сендел происходит от бедности. И мы попробовали раздобыть для этой последней денег, как раньше пытались поправить наше фамильное состояние.