Искажение

Казалось, кости затрещали изнутри. Кровь выжигала вены, нервные клетки полопались. Ангелина только дьявольски улыбалась, втаптывая в землю свое ангельское прозвище. Эту победу ей удалось уложить в собственный карман.

Глава 14

Ожидаемо Алена проснулась в постели на чужой яхте с трещащей головой и наполовину потерянной памятью. Разлепив склеенные веки, первым делом она оглядела себя, поскольку своему пьяному организму и скудному набору фактов о вчерашнем вечере не доверяла.

На ней все также были белый свитер и черные джинсы. Ноги, правда, лишились носков, но это уже и не важно. Главное, нижнее белье еще на месте. Конечно, к девушкам легкого поведения она никогда себя не причисляла и, в принципе, была склонна верить, что ее врожденная брезгливость не допустит чего-то подобного, но вчера рухнули все запреты, стены и игры. К тому же, Алена не верила Роману.

Да, он помог ей вчера прийти в себя, позволил побыть слабой. Но кто сказал, что он этим не воспользуется? «Мы одинаковые», – его слова. Вдруг он столь же отчаялся, сколь она заблудилась.

Наверху нечто методично стучало – наверное, Роман готовил завтрак. Желудок живо напомнил, что вчера она предпочитала пить, так что неплохо было бы поесть.

Алена скинула с себя одеяло, оглядела скромно обставленную каюту. Создавалось ощущение, будто она первый гость за несколько лет. Шкаф в углу приоткрыт, полки в нем пустые. Прикроватные тумбочки пусты. Письменный стол – тоже. Ни ноутбука, ни чашки кофе, ни будильника. Нетронутая экосистема. Хотя, может, это специально так сделано – в стиле минимализма. Голые стены, подделанные под теплый оттенок дерева, небольшие белые детали на резьбе ножек стола или спинке кровати. Композиционная расстановка жизни, так сказать.

Сверху снова нечто загремело вперемешку с забористыми ругательствами, и Алена решила: бесполезно и дальше отсиживаться здесь.

Крадучись, она поднялась наверх. Лестница выходила прямо в крохотную кухоньку, где напротив трещащей сковородки стоял Роман, пытаясь ее загипнотизировать.

– Доброе утро, – выдавила Алена.

Мужчина повернулся, и ехидная улыбка заполнила все пространство комнаты.

– Доброе. Как голова? – голос звучал так добродушно, что Алена невольно подумала, не испортит ли его своим присутствием. Пока с утра она умела только портить людям день.

– Удивлена, что ты такой бодрый, – чистосердечно призналась она.

– Не умеешь ты пить, Лёль, – ответил ей Роман, поворачиваясь обратно к сковороде. – Омлет будешь?

Ее немного выбила из колеи подобная форма собственного имени, но после его вчерашней помощи пусть называет так, как хочет.

– Да, – запоздало сообразила она. – Спасибо.

– Тогда иди на открытую часть палубы, там уже накрыто, я сейчас подойду.

Алена поплелась туда, куда показано, рассматривая улочки, которые они проплывали. Ей всегда льстило родиться в Питере, она была создана для его архитектуры. Жалко, не для погоды. Вернее, когда ты дома, дождь кажется чудом. А вот когда это чудо появляется совсем не вовремя, проклинаешь всех известных святых.

Роман принес с собой еще тарелку хлеба и салат.

– Приятного аппетита.

Алена хмуро посмотрела на омлет.

– Отказываться не советую. Пройдет час, и ты пожалеешь.

Получилось только сухо улыбнуться в ответ на его заботу. Тарелка так и оставалась нетронутой.

Вода, рассыпающаяся брызгами по корпусу яхты, шептала приятные слова. Вокруг шумели взволнованные люди, спешащие на работу. Алена рассматривала их суету как нечто абстрактное, за гранью реальности.

– Мы вернулись в начало? – немного досадливо уточнил Роман, все это время следивший за ее присутствующим телом и отсутствующим разумом.

Алена решила, что и дальше испытывать его терпение не стоит, так что рука потянулась за вилкой. Губы нашли стакан воды.

– Не думаю, что мы сильно далеко от него отошли, – пробормотала она.

– Ладно, – Роман положил свои приборы на тарелку и скрестил руки в деловом жесте – при таком раскладе он должен был бы находиться в офисе на невиданно важной конференции. – Сыграем в психотерапевта. Что же вас волнует, больной?

Ему удалось добиться вида заинтересованного щенка, точно как делал Саша, пытаясь обаянием скупить весь мир. Глаза Алены заволокла вуаль печали.

– Ну, для начала, я сильно обидела своего лучшего друга, за час до того выяснив, что, оказывается, его люблю.

Образ учтивого доктора рассыпался в прах, когда мужская челюсть коснулась поверхности стола.

– Так… ну…

– Потом я позвала его на свидание, сказав, что не могу стать его девушкой официально, ведь родители этого не допустят.

– В принципе, логично…

– А когда он попросил решить, чего же мне на самом деле хочется, я сказала, что не против шведской семьи.

Тут у доктора даже комментария не нашлось.