Искажение

Саша все еще был зол на нее. Алена тихо поставила чайник обратно, словно каждый громкий звук мог сделать ситуацию еще более напряженной, и, глубоко вдохнув, повернулась к собеседнику.

– Ты прав, – горло пересохло, говорить получалось хрипло. – Ты всегда был прав. Я не шестой палец для своей матери, не третья рука для отца. Мне не нужно ни их одобрения, ни тем более разрешения. И уж точно я не обязана следовать их правилам. Но оставь мне возможность ошибаться.

Она кое-как дотянулась до ближайшего стула, чтобы приземлить свое явно перезаряженное нервами тело.

–Ни разу мне не приходилось задумываться о том, что сделать, что сказать. Все говорили они, и до поры до времени это было удобно. Ты разрушил эту систему. Своими шутками, смехом, честностью, ребячеством, неопрятностью, даже словами. В их мир ты не вписывался никогда, но ты часть моего мира. И я не могу позволить себе ее потерять.

Она отдала бы все, что заработала, получила или нажила, только бы избавить себя от этого болезненного ожидания. Именно сейчас Алена осознала, как ничтожно звучала. Пока молчал ее телефон, еще казалось, будто все пройдет, ну нет и нет. Обидно, больно, противно, но поучительно. Сейчас она застыла перед собственным ориентиром. Человеком, от чьего решения зависел вектор ее судьбы. И с точностью до сотой процента могла сказать, это худшее чувство на земле. Ожидание.

– Мне казалось, тебе не нравилась романтика.

Алена всхлипнула и, вероятно, упала бы, не сиди она на треклятом стуле. Каждая клеточка ее тела, все существующие молекулы ее души потянулись к Саше, как к кислороду. Плача, смеясь, хлюпая носом, она обняла самого дорогого человека в этом мире и застыла, надеясь, что время сжалится над ними.

Саша же молча стиснул ее в столь же крепких объятиях, поглаживая девичью спину. Впрочем, его словоохотливая натура взяла верх.

– Почему мне потребовалось отказаться от тебя, чтобы заставить одуматься?

Алене удалось только буркнуть нечто невразумительное.

– Красноречиво, – фыркнул в ответ Саша, получив такую же родную оплеуху.

– Тебя уже и богам не исправить!

– Это потому что им до меня далековато!

Настал черед Алены фыркать.

Саша спустя пять минут вернул Алену на стул, сам заварил чай и сел рядом. Получился долгий безрадостный разговор о том, как и кто надоумил ее перестать искать родительского одобрения.

– Так, если я правильно понял, мне надо отблагодарить твоего последнего ухажера? – казалось, у него возмущается даже чашка чая в руке.

– Вообще, да. Это все, – Алена провела ладонью между ними, – его заслуга.

– Прелестно, – тон его говорил абсолютно противоположное.

Алена уж было подумала, что снова все разрушила. И на самом деле гнев Саши был бы абсолютно оправданным, ведь ей было легче рассказать обо всех проблемах и страхах незнакомцу, чем близкому человеку. Дело в том, что незнакомец честнее, ему не нужно бояться задеть ваши чувства, он не знаком как вашей душе, так и вашему миру, поэтому иногда людям нужно находить приятных незнакомцев.

Но, несмотря на мысли Алены, Саша не стал ни возмущаться, ни кричать. Как же разительно он отличался от ее семьи.

Когда мысли в их головах уже затихли, жужжание прекратилось, а солнце село, он тихо выдохнул.

– Я устал.

Алена его понимала. Всегда тяжело вести битву, запертую в твоей голове.

– Поехали, отдохнем. Повеселимся, – голос звучал мягко, будто он прощупывает новые возможности.

Алена повернулась к закрытой двери ее кабинета.

– У меня сессия. Последняя. Потом защита дипломной работы. Я не могу…

– «Не могу» осталось в другой реальности, здесь есть только «не хочу».

Но Алене хотелось. Хотелось понять, что же такого Саша нашел во всех этих вечеринках. Тогда почему она не может согласиться?

– Завтра первый зачет, – неуверенно начала она объяснения.

– И ты точно к нему готова, – отмел Саша.

– Нужно еще повторить последние два вопроса.

– Это можно успеть и завтра.

– А если вдруг…

– Прекращай.

Она слабо пискнула что-то по поводу разумности и наткнулась на строгий колкий Сашин взгляд.

– К твоему сведенью, мозгу тоже требуется отдых. Если слишком сильно его перегрузить, может случиться и полная катастрофа, когда ты забудешь все, что, казалось, еще вчера от зубов отлетало, – тоном семидесятилетнего профессора медицинских наук указал он.

Алена скрестила руки на груди.

– Слушай, уговаривай как хочешь, но хоть не лги!

Саша, молча задрав кверху бровь, словно выражая фразу «Ну смотри!», поставил на колени рядом лежащий ноутбук, пару секунд поклацал по клавиатуре и развернул его к ней.

Открытая статья ярко подтверждала все сказанное, а горящие довольством зеленые глаза напротив творили нечто неописуемое с ее и так слишком частым сердцебиением. Как же ему нравилось доказывать ей что-то! Эту радость надо видеть.

– Черт с тобой! Поехали.

Саша по-кошачьи лениво ухмыльнулся и спрыгнул со стула. Алена еще раз задумалась о завтрашнем экзамене. Ну, сходит она на пересдачу впервые в жизни, ничего страшного.

– Видишь, наука умеет убеждать, – полный довольства Саша вытаскивал из ее шкафа подходящую одежду.