Исход

Лайсве подошла к бортику, обрамлённому изразцами с магическими рунами и символами. Неодолимо тянуло в воду, тёплую, ласковую, родную. Слышалось завораживающее пение, будто ундины звали её присоединиться к ним. Одежда растворилась в воздухе. Лайсве окунула в бассейн ступню. Воронками закручивались течения, круги шли всё шире и шире. Так хотелось узнать, что там внутри. Разгадка бытия? А может, лицо вэса!

Лайсве спустилась по мраморной лестнице и, гребя руками, поплыла. Оказавшись на середине, она перевернулась на спину и замерла. Волны накатывали на неё, но не сносили, а кружили на месте.

«Доверься воде и не утонешь», — рассказывал им с Вейасом старый ловчий Жых, когда учил плавать. Лайсве это любила, порой вода была к ней не менее ласкова, чем ветер.

Лайсве расслаблялась и погружалась в транс куда глубже, чем при простых медитациях. Истирались мысли и воспоминания, она превращалась в пустой холст, вместилище духа мира. По жилам текли его токи, в уши вливалась песнь и выплёскивалась из уст. Глаза смотрели на острые рёбра купола, но не видели их. Свод таял, обращаясь в небо цвета глаз Безликого.

Из пучины поднялись хищные рыбы. Коварные ундины? Безжалостные касатки-тэму? Они плавали вокруг, оглаживали плавниками, обнимали руками. Щекотал уши шёпот:

— Ты наконец с нами, сестра!

— Джурия? Торми? — на мгновение туман в голове рассеялся.

Это светлое место не похоже на подземелье в Университете Эскендерии, где Лайсве видела их в последний раз. Жерард куда-то их переместил?

— Урд и Скульд, — поправили Норны.

Они были нагие и лысые, с белыми шрамами на плоской груди и внизу живота. Жерард лишил их всего: воли, женской сути, человеческого облика.

— Верданди! Верданди! — звали они Лайсве нараспев.

Сопротивляться не получилось. Она закружилась в хороводе с сёстрами, её тихий голос вплёлся в их песню.

— Будь с нами, ты наша часть, без тебя мы сироты. Дух Огненный пленил нас и обездвижил, а ты ослепила и оглушила. Не бросай нас больше!

— Я… не могу! Там жизнь, там мой сын и гибнущий мир. Если я останусь здесь с вами в этом сладком мареве, то скоро мы все погибнем!

— Смерть будет избавлением, — отвечали сёстры.

— Такая — не будет!

Заскрипела дверь, послышали шаги, голоса нарушили сковавшую Норн безмятежность.

Втроём они подплыли к бортику, чуя хозяина.

— Так вот подо что вы заняли мой бассейн! — удивлённо глядя на них, сказал высокий норикиец. Одет он был в роскошный костюм из золотой парчи, на голове сверкал от пудры белый парик. — Они и правда волшебные. Гомункулы?

Норикиец потянулся к Торми-Скульд, но его одёрнули.

— Нет, ваше величество, — зазвучал голос хозяина.

Дух Огненный выступил из тени. Вокруг него виделся переливающийся оттенками пламени ореол. Жерард совсем не постарел, был полон воодушевления и сил.

— Если хотите, я сопровожу вас к книжникам, которые занимаются выведением гомункулов. А это мои пророчицы-Норны, вдохнувшие жизнь в источник всезнания. Мало кто из смертных может похвастать, что видел их. Вам повезло. Они редко показываются на поверхности.

Жерард опустился на колени. Лайсве, загипнотизированная, подплыла ближе. Он провёл рукой по её щеке, словно чувствовал присутствие. Хмурое лицо озарилось искренней улыбкой.

— Вылитое совершенство, сосредоточие мистических сил. Этот оракул спасёт не только Сумеречников, но и весь мир. А протянувшая нам руку в тяжкое время Норикия возвысится, как прежде возвышалась вотчина Безликого — Авалор.

Король пристально изучал каждую голубую жилку, просвечивающую сквозь почти прозрачную кожу Норн. Язык скользнул по пересохшим губам, глаза лихорадочно заблестели. Лайсве знала, когда у мужчин бывает такой взгляд, слишком часто приходилось его видеть.

По хребту побежали мурашки, страх выталкивал из сна так, что всё кружилось перед глазами. Но трое пар рук, три неподвластных ей стихии удерживали её подле себя. Ни мысли о Геде, ни воззвания к Безликому вырваться не помогали.

— Можно побыть с ними наедине? — спросил после затянувшегося молчания король.

— Право, не стоит. Такая сильная магия опасна, как открытое пламя. Ожоги от неё будут многочисленны и ядовиты. Вы ведь не хотите заразиться проказой, как ваш кузен Верлен? — Жерард посмотрел на короля с вызовом.

Тот передёрнул плечами и встал на ноги.

— Но я знаю, что подойдёт вам больше. Помогите мне, — Жерард настойчиво заглянул ему в глаза. — Напишите прошение авалорцам, чтобы мне разрешили построить кое-что в Ловониде. В знак признательности я посвящу вас в тайны Горнего мира и познакомлю с сущностями, которые доставят вам запредельное наслаждение без неприятных последствий.

— Вы ведь никому не скажете? — забеспокоился король.

— Поверьте, я умею хранить тайны.

«Но лишь до тех пор, пока вам это выгодно!» — мысленно выкрикнула Лайсве.

Над куполом раздался гром, зазвенели стёкла. Ослепила на миг вспышка молнии.

— Надо же, гроза посреди ясного неба! — король задрал голову кверху.

— О, вы увидите ещё столько необычного, что скоро перестанете удивляться, — усмехнулся Жерард.