Исход

— Принцесса жила вместе с сыном счастливо в Ирие, у богов за пазухой. Лес кормил их, звери и птицы одевали и помогали им. Только обращённый в чудище принц не мог унять тоску: искал жену повсюду, но не находил, запутавшись в паутине ревности и обид. Попросил он помощи у Повелительницы пламени, Огневолосой Уот. Согласилась она, но с условием: если он сохранит клятву верности жене, то отыщет её. Три года Уот держала принца в плену: соблазняла пирами, почестями и ласками, но он оставался твёрд. В конце концов принц понял, что Уот обманывает его, и вызвал её на бой!

Гед прижал ладошки ко рту, выпустив многострадального зайца.

— Сражались они долго. Уот едва не сожгла его неугасимым пламенем, но любовь указала путь, и доблестный принц вырвался из плена. Стеной перед ним встал лес из терний. Но и эта преграда не остановила принца. Продрался он сквозь колючие заросли. Огонь сжёг чудовищный облик, шипы изорвали его, дождь и снег смыли сажу. Отыскал принц свою жену и сына на другом краю леса. Попросил он у принцессы прощения, и она простила его, потому что любовь всё ещё грела её сердце. Стали они жить-поживать и добра наживать.

— А сын?

— Он очень полюбил отца, а отец — его. Они много разговаривали и играли вместе, чтобы наверстать упущенное время. А потом сын вырос и стал заботиться о престарелых родителях.

— Плавда?

— Конечно! Так бывает во всех сказках, а они никогда врут!

Гед захлопал в ладоши. Лайсве поправила непослушные вихры у него на макушке:

— Спи теперь! Твой отец обязательно тебя полюбит.

Уцепившись за её мизинец, Гед погрузился в сон. Лайсве тоже смогла передохнуть.

* * *

Перед церемонией она одевала Геда в нарядный голубой костюм с белыми чулками и беретом. К ним в спальню заглянул лорд Артас и снова принялся читать нотации:

— Зачем ты тянешь туда ребёнка? Вдруг раскапризничается. Оставь с нянькой!

— Вчера оставила, и он прибежал к нам в спальню, — отмахнулась Лайсве, продевая руку сына в узкий рукав детского камзола. — Тем более, там будут чествовать Микаша, а Гед его наследник.

— Курам на смех! У него даже дара нет, — пробубнил под нос лорд Артас.

— Что такое дал? — заинтересовался Гед, вырываясь и всем видом показывая, что может одеться сам. — Где его взять?

— Это такая бесполезная штука, от которой одни проблемы. Очень хорошо, что у тебя его нет, — Лайсве коснулась пальцем маленького носа. — Тебе он ни к чему, ты и без него самый лучший.

— Ну, зачем? Вас обоих будут смущать пересуды и косые взгляды. Он ведь всё равно не такой и никогда таким не станет! — возражал лорд Артас.

Лайсве метнула в него испепеляющий взгляд. Нельзя, чтобы Гед это слышал!

— Их дети сами с трудом до второго уровня дотягивают, а большинство только третьим похвастать могут. Дар вырождается из крови, это следует из изысканий книжников. То ли боги разгневались из-за войны, то ли мы измельчали.

— А что говорят сами боги, м? — поддел её отец.

Лайсве вздохнула:

— Что через пять лет конец света. А мертвецам дар ни к чему. Так что пускай все видят, что мы не стыдимся нашего сына.

— Это глупо. Ему самому не понравится первому.

— Гед, ты хочешь с нами на праздник?

— Блинчики будут? — спросил малыш о самом насущном.

Лайсве рассмеялась:

— Будут!

Гед обрадованно потёр ладони и ухватил Лайсве за юбку. Лорд Артас покачал головой.

Гости заполонили все столы в пиршественном зале. Лайсве с Гедом и лордом Артасом дожидалась Микаша на возвышении у хозяйского стола. Герой прошествовал в зал церемониальным шагом, когда затрубили фанфары. Гости охали, разглядывая его расшитый сойками костюм, за спиной вился плащ с девизом рода Веломри: «Наши сердце легче пуха», на поясе в расшитых ножнах красовался новый меч с узорчатой рукоятью и фигурным навершием. Причёска идеальна, как и каждое оточенное движение.

Микаш подошёл к лорду Артасу и встал на колени, Сперва седобородый жрец прочёл длинную речь, посвящённую вступлению нового члена в высокий род, благословлённый богами и отмеченный особой мудростью. После заговорил отец, протягивая увесистый том Кодекса:

— Отрекаешься ли ты, Микаш из селения Остенки, которого больше нет, от предыдущей жизни и предыдущего рода, чтобы вступить в новую жизнь и вверить её мне?

— Отрекаюсь! — бойко поклялся Микаш, положа руку на Кодекс.

— Принимаешь ли ты моё имя и мой достославный и древний род Веломри?

— Принимаю!

— Клянёшься ли ты верой и правдой служить и подчиняться мне, Артасу Веломри, как главе рода, не срамить нашу честь, уважать наш герб и совершать подвиги в нашу славу?

— Клянусь!

— Согласен ли ты наследовать за мной титул, земли и как рачительный пастух следить за нашей кровью?

— Согласен!

Микаш поцеловал перстень с аметистом на пальце лорда Артаса и поднялся. Оба обагрили ритуальный кинжал кровью, надрезав ладони, и приложили их рана к ране.

— Нарекаю тебя Микашем Веломри, отныне ты мой названный сын и наследник. Слушайся меня во всём и береги мою дочь. Она — моё самое дорогое сокровище.

Микаш сощурился. Его так и подмывало сказать, что это сокровище уже давно принадлежит ему безраздельно. Но всё же он поцеловал лорда в обе щеки и поклонился.