Исход

– Если забыть про всю ту грязь, которой дураки вымазали это понятие, то это просто великолепно!

Анджелика на минуту задумалась, глядя куда-то в пространство.

– А ты знаешь, что люди сказали бы о тебе, если бы узнали нашу историю? – спросила она, посмотрев ему прямо в глаза.

– Догадываюсь, – кивнул Драся. – За время жизни среди людей я неплохо изучил их обычаи, в том числе и взгляды на то, о чём ты говоришь. Они сказали бы, что я плохой или даже совсем никакой мужик, раз уступил кому-то свою бабу, хотя бы на время. Так?

– Угу!

– Я покажу тебе кое-что.

Анджелика села на кровати, а Драся встал и вытащил из ножен большой двуручный меч, стоявший прислоненным к стене. Это громоздкое оружие казалось совершенно нелепым в помещении, несмотря на то, что их спальня была просторной. На самом деле такие клинки предназначались для битвы в поле, а в любом месте с ограниченным пространством сразу теряли свои преимущества, превращаясь в обузу, стесняющую движения фехтовальщика.

Девушке и сейчас показалось, что он заденет стены, но этого не случилось. Драся крутанул клинок в руках, и тот словно исчез в воздухе, превратившись в прозрачный веер!

– Подкинь тарелку, – попросил он, кивнув в сторону оловянной тарелки, стоявшей на столе.

Анджелика поняла, что сейчас произойдёт, но результат превзошёл её ожидания. Подброшенная в воздух тарелка тихо звякнула, но на пол упали не две половинки тарелки разделённой по диагонали, а небольшое блюдце и широкое кольцо обода. Донышко тарелки было аккуратно отделено от верхнего края.

– Старина Ванхаген научил, – улыбнулся Драся. – У Барбаруса так не получится, хоть он очень хороший фехтовальщик.

– Значит, у него совсем не было шанса на победу? – задумчиво произнесла Анджелика.

– Ни малейшего, – подтвердил Драся.

– Получается, что я законченная дура!

– Ты беспокоилась обо мне, что же тут глупого?

– Я понимаю, но что ты этим хотел сказать? Ведь речь, в данном случае, идёт о других вещах.

– Я хотел сказать, – ответил Драся, убирая меч, – что, если рассматривать Барбаруса, как соперника, то он мне не ровня, хоть знать ему об этом не обязательно. Это означает, что я не отступил перед его силой в борьбе за тебя, как это можно было бы подумать, ведь отступает проигравший, а я не проигрывал. Единственно, кому я мог уступить, так это тебе!

– Получается, что ты уступил мне?

– Нет.

– Но как же тогда?

– Чтобы уступить тебе, надо иметь на то исключительное право, как на собственность. Но дракон не имеет таких прав на принцессу. Дракон, признавший девушку своей принцессой, относится к ней, как к богине! Она же вольна идти куда хочет и делать, что хочет. Ни один дракон не принудит принцессу сделать что-то против её воли. Если принцесса осталась с драконом, это её выбор, если ушла – тоже. Немало было случаев, когда принцессы выходили замуж, но время от времени посещали своих драконов в их пещерах и даже приводили туда детей. Случалось так, что дракон после смерти принцессы, дожившей до глубокой старости, продолжал покровительствовать её потомству, и это спасало его от неминуемой гибели вызываемой тоской. За примером ходить не надо – Огнеплюй и твоё семейство. А теперь скажи – есть ли здесь место для ревности в человеческом понимании?

Анджелика задумалась.

– Конечно, – продолжал Драся, – сейчас мы оба люди, и я испытываю по отношению к тебе весь набор человеческих чувств, в том числе и ревность. Но я остаюсь драконом по сути, а это значит, что я вижу соперника не в Барбарусе, а скорее в Огнеплюе. Мы ведь с ним дважды серьёзно погрызлись из-за принцессы. Но если в первый раз это было недоразумение, когда он приревновал Анхе, то второй раз на площади перед собором Святого Мика, мы чуть не убили друг друга.

– Я видела, – подтвердила Анджелика, уже не смеясь. – Но что же тогда для тебя капитан Барбарус?

– Желание принцессы и её же «Огненная страсть», как священное чувство, которое почитают все драконы, – серьёзно ответил Драся. – Только пойми меня правильно. Наша вражда с ним в прошлом, и я неплохо отношусь теперь к Барбу. Но всё же для меня главное, это ты! Твои желания, прихоти и даже капризы. А что ты сама обо всём этом думаешь?

– Я думаю, что ты лучший дракон, о котором может мечтать принцесса! – сказала Анджелика и снова обвила его шею руками. – Мне непонятно одно – ты как будто всё видел и слышал из того, что мы говорили и делали с Фигом. Я что, зря шлем надевала? Или Берёзка ошиблась, что железо экранирует телепатическую передачу мыслей?

– Нет, Берёзка сказала всё правильно, – рассмеялся Драся. – Но вы с ней не учли одного – шлем этот не человеческий, а козий, с отверстиями для рогов, как раз в том месте, где телепатическое излучение у человека наиболее активно. Так что получилось, что вместо того чтобы заглушить поток своих мыслей, ты усилила их звучание втрое! Я чуть было не оглох…

– Так ты всё знал и дал меня выпороть?!

– Таково было твоё желание! – развёл руками Драся. – Я чувствовал, что ты сама этого хотела, а потом, это действительно пошло тебе на пользу…

– Ах, так!..