Исход

Оба этих молодца обладали огромным ростом и такой физической силой, какая не снилась даже самым крепким матросам. Злые языки поговаривали, что оба они являются любовниками леди-врачевательницы, но этой клевете мало кто верил. Один из них, добряк и обжора по имени Ганс, действительно был бабник хоть куда, и во время стоянок в портах, если приходилось задержаться, не вылезал из местного борделя или набирал себе в номер гостиницы от двух до пяти портовых девок. Но к леди Магдалене он относился скорее, как к старшей сестре, что возможно было правдой, так-как люди наблюдательные находили в них много общего. Другой помощник этой необычной женщины, носил северное имя – Ольф, был ещё выше и сильнее Ганса и обладал огненно-рыжей, почти красной шевелюрой. Этот вёл себя с леди Магдаленой, как компаньон, а единственной женщиной, которая его интересовала, была малютка Грейс. Когда она не бегала вверх-вниз по вантам и не висела на носовых снастях, соперничая с гальюнной бабой, то помещалась на плечах Ольфа Хорсона, нередко колотя его по груди крохотными ножками и размахивая над головой настоящим абордажным кортиком – своей любимой игрушкой.

Однако сейчас от обоих здоровяков не было никакого толка. Оба страдали от морской болезни хуже крестьян, никогда не выходивших в море. Это было странно, так-как многие были свидетелями их особого способа погрузки и выгрузки пассажиров и багажа, в условиях, когда невозможно было спустить трап. Тогда один из них становился на берегу или в шлюпке, а другой, оставаясь на палубе корабля, передавал ему людей и грузы по одному. Тот же ловил их и ставил на землю, либо в лодку. При этом силачей не смущала качка, и они не делали разницы между мужчинами, женщинами и детьми. Не было случая, чтобы кого-то из переправляемых таким способом не докинули, либо не поймали. Правда, иных, перепуганных до смерти, приходилось потом долго приводить в чувство.

И вот теперь оба здоровяка лежали пластом, и за ними приходилось ухаживать. Но здесь Магдалену могла подменить маленькая Грейс, чрезвычайно довольная возложенной на неё обязанностью. Поэтому её мама не спешила.

Леди Магдалена вышла из трюма, где с относительным комфортом путешествовали несколько десятков семей переселенцев, (её пассажиров было на сей раз немного, меньше двадцати человек), когда сквозь разрывы в пелене клочковатых облаков на беспокойный, но уже не свирепый океан, глянули звёзды. В этот час палубу нельзя было назвать безлюдной. Вахтенные матросы были заняты своими обычными делами, да и офицеры не торопились отправляться отдыхать, так-как океан мог ещё преподнести неприятный сюрприз измотанным долгим штормом морякам.

Поэтому, когда марсовый смотрящий увидел вдруг внизу на палубе зажегшийся огонёк, он сперва подумал, что кто-то хочет раскурить трубку. Но опытный глаз моряка тут же определил разницу – там, среди закреплённого намертво палубного груза, тлел не мирный трут огнива, которое каждый матрос хранил в непромокаемом кожаном мешочке, а зловещий фитиль, применяемый для стрельбы из мушкетов.

– Эй, там, внизу! Что происходит? – крикнул марсовый так, чтобы услышали все и в том числе дежурный офицер, стоявший на капитанском мостике.

В это время на палубе произошло какое-то движение, и вдруг грянул выстрел! Судя по звуку, это был не мушкет и не пистоль. Грохот напоминал звук абордажного тромблона, но заряд картечи не разлетелся веером, а ударил узким клином в зарифленный парус фок-мачты, что было особенно странно. Кто и зачем будет с палубы дырявить свёрнутые паруса?

Всё выяснилось немедленно. Сбежавшиеся на шум моряки, увидели леди Магдалену, задумчиво стоявшую над телом мужчины, в котором кто-то узнал одного из пассажиров. Это был тот самый бузотёр, который напал на женщину днём на глазах у полутора десятков свидетелей. В руках у него дымился грубый разбойничий самопал с прямой деревяшкой вместо ложа, а из глазницы торчал его собственный нож, который Магдалена отобрала у него во время предыдущего нападения.

– Целил мне в спину, – пояснила Магдалена. – Чуть не застал врасплох. Спасибо тому парню сверху, а то бы…

– Но… кто же его так отделал? – с недоумением спросил капитан, прибежавший с остальными.

– Она его и приколола, – сообщил один из матросов со страхом в голосе. – Я сам видел – с десяти шагов, с разворота, на тебе! Как марсовый крикнул, так она этого… хмыря и пришила!..

– Это правда, леди? – спросил капитан, подозрительно глянув на Магдалену.

– Да, сэр! – ответила та, улыбнувшись. – Я надеюсь, что мне не придётся доказывать своё право защищаться от бандита, дважды за сегодняшний день пытавшегося меня убить?

Пока капитан размышлял, за спиной Магдалены появились оба её помощника. Всё ещё бледные, слегка дрожащие, но настроенные весьма решительно. Из-за колена рыжего Ольфа выглядывала, сверкая глазёнками, изготовившаяся к бою Грейс. Рука девчушки лежала на рукояти любимого кортика. На мертвеца с ножом в глазнице она обращала не больше внимания, чем на палубные доски под ногами.