Исход

– Всё дело в питательном рационе этого, м-м, существа, – вступил в разговор Фиг, который сообразил, что именно им встретилось почти на самом выходе из леса. – Самым лакомым блюдом этого псевдо растения, (на самом деле у него двойственная природа), являются парнокопытные. Поскольку в этом лесу их, по большей части представляют именно олени, то это чудище получило прозвище – «оленья смерть», в то время как её официальное название – «шипанус плотоядус». На самом деле этому обжоре решительно всё равно кого жрать. Коз от оленей шипан совершенно не отличает. Поэтому, сеньор капитан, я бы на вашем месте даже не ставил копыто на эту поляну. Бык, тебя это тоже касается!

– Вся беда в том, – продолжал свои объяснения Фиг, – что для коз, оленей, быков, а также прочих млекопитающих, плоды этого растения крайне привлекательны. Поэтому, несмотря на то, что местная живность давно уже привыкла обходить шипанов стороной, время от времени находится тот, кто, либо слишком глуп, либо чрезмерно смел, а потому попытки добраться до угощения всё же происходят. Это неизбежно заканчивается трагично, да вот – взгляните сами!

Все посмотрели туда, куда указывал их учёный лектор, и увидели белеющие тут и там кости, почти скрытые травой. Судя по тому, что нигде не было видно полусъеденных тушь, шипан давно не получал живую подкормку. Видимо плоть, способная бегать, не была для него необходима. Скорее она являлась лакомством для хищного растения, также как для всех остальных лакомством были его плоды.

– В былые века, – говорил разошедшийся Фиг, – у герцогов Менских считалось признаком особой доблести добыть несколько таких плодов для дамы своего сердца.

– Ага, теперь я вспомнил! – воскликнул Бык. – Козаура категорически запретило это Мену.

– Он ей, что пообещал такой подарок? – поинтересовалась Анджелика.

– Нет, не успел, – ответил Бык. – Она опередила его и завела разговор первой. Дело в том, что когда-то на это опасное дело решались не только герцоги Менские, но и другие местные сорвиголовы рыцарского толка. В легендах о Рогелло Бодакуле говорится, что он приносил эти плоды своим возлюбленным не менее пяти раз. А ведь даже одного раза хватило бы, чтобы снискать славу отчаянного храбреца!

– Неужели это настолько опасно? – спросил Драся, внимательно рассматривавший поляну и сам шипан, словно что-то прикидывал.

– Не просто опасно, – внушительно заявил Фиг, разгадавший его намерения, – а совершенно невыполнимо для любого из нас, по крайней мере, без специального снаряжения. Дело в том, что рыцари Козляндии приближались к этому чудовищу только в тяжёлых турнирных доспехах. Понимаешь? В таких доспехах, в которых нельзя воевать из-за их тяжести. Эта защита включала даже стальные башмаки, в то время как боевые более лёгкие доспехи обуви не предусматривали. И всё равно, время от времени, кто-нибудь из храбрецов погибал. Дело в том, что шипан потому так и называется, что поражает свою жертву тонкими иглами-стрекалами, густыми, как у морского ежа. Каждый из таких шипов представляет собой полую трубочку с парализующим ядом. Эти шипы также являются частью пищеварительной системы этого существа, а яд играет роль желудочного сока. Так что имей в виду – если ты захочешь попробовать добыть здесь сливу-другую, то не только погибнешь, а лишишь нас возможности предать твоё тело земле. Придётся стоять и смотреть, как шипан тебя переваривает!

Драся почувствовал, как пальцы Анджелики впиваются в его руку. Девушка боялась, что его желание сделать для неё что-нибудь приятное или героическое пересилит соображения благоразумия и здравого смысла.

– Не беспокойся! – сказал он, приобняв её за плечи. – Я не хочу, чтобы ты видела, как меня переваривают…

– Я сделаю это! – вдруг воскликнула Берёзка, и раньше, чем кто-то успел её остановить, сбросила вои ковровые сапожки и побежала через поляну.

Друзьям пришлось всем вместе навалиться на капитана Барбаруса и Фоллиану, рванувшихся вслед за возлюбленной. Остановить их было непросто – девушка-библиотекарь успела даже зажечь свою страшную искру между пальцев, увидев, что дриада уже срывает с шипана волшебные фрукты.

Все замерли, не расцепив сдерживающих объятий. Тем временем, Берёзка набрала целый подол самых спелых «слив» и повернула обратно.

«Вжжух!»

За спиной девушки ствол шипана оброс иглами полуметровой длины, и дерево действительно стало походить на морского ежа.

«Вж-ж-ш-ша!»

Волна таких же, только более длинных шипов, вспухла, вырастая из земли у ствола, и побежала вслед за дриадой, выстреливая со скоростью и силой сжатой пружины. Теперь уже все друзья бросились Берёзке на выручку, и последние три шага девушка пролетела воздетая в воздух сразу несколькими парами рук!

За пределы поляны шипы не заходили. По-видимому, на этой границе заканчивались корни хищного растения. Вся компания дружно полетела с ног, продолжая держать на руках изумлённую Берёзку. Ошарашенная дриада круглыми глазами посмотрела в сторону оскалившейся смерти и произнесла сдавленным голосом:

– Он… признал меня человеком!..