Исход

– Тобиас, я была с тобой все это время. С тех пор, как я уехала, все в моей жизни до этого мгновения было ненастоящим. Вот то главное, что я вынесла с той ночи. Я говорю, что все еще люблю тебя, а ты говоришь мне, что я – ошибка. Но я тебе не верю. – Я поднимаю голову. – Я не убегу, поскольку знаю, что и ты в это не веришь. Я предпочту любую жизнь с тобой той, что есть у меня сейчас. Не отказывайся от меня. Не отворачивайся от меня. Не поступай так снова.

Тобиас начинает мерить двор шагами, пока я бросаю ему вызов.

– Я слышала каждое сказанное тобой вчера ночью слово. Ты до сих пор меня любишь.

– Tu me rends tellement fou[64]!

Он запускает руки в волосы, а потом поворачивает голову и смотрит на меня.

– И как же, по-твоему, все закончится? Думаешь, я… женюсь на тебе? – Он качает головой, словно эта мысль возмутительна. Его жестокость безгранична. – Думаешь, мы просто уйдем в закат, что мы сможем забыть? Слишком многое произошло, ты не должна меня прощать. Ты не забудешь того, что я с тобой сделал. Я не смогу забыть всего, что сделал тебе и своим братьям. Все полетело к чертям и все изменилось. – Он угрожающе шагает ко мне и обреченно смотрит. – Сесилия, у нас не будет счастливого финала. У нас будет просто финал.

– И почему должно быть именно так? Мы можем…

– У тебя все то же глупое сердце, раз ты считаешь, что любой чертов ответ заключается в любви и сексе. И в этом твоя проблема. Ты сама сказала, что никогда не была достаточно объективной, чтобы отделить реальность от вымысла. Любовь и секс ничем не помогают. Мой брат любил тебя. Любил, когда умер, защищая тебя, и Шон тоже любил. Чем это помогло? Ничем. Это ничего не решает. Ничего не исправляет. Любовь порождает проблемы и сложности. Ты слепа, раз считаешь иначе.

– Нет, это ты слеп. Потому что они знали, что я тоже их люблю. И я могу любить их за то, кем они для меня были, за то, что между нами случилось, как и любая другая женщина, у которой в прошлом был любовник и друг. Но время не наделило меня умением обособиться. Я получила одновременно и опыт, и развитие. И это меня погубило. Но я не жалею. Ни о чем не жалею. Я не стану за это просить прощения. Потому что прошлое не пустяк. И тебе придется с этим смириться. Но все это померкло в ту же минуту, как ты коснулся того, что тебе не принадлежало, и ты прекрасно знал это тогда и знаешь сейчас. И это не пустяк! – Снег начинает идти сильнее, а я борюсь за его взгляд и побеждаю.

– Это все, Тобиас. Все, что имеет значение. Если я и цепляюсь за что-то, то именно за это. Ты научил меня отличать правду от вымысла и убедился, что я знаю, где твое место. – Я бью себя кулаком в грудь. – Неважно, как между нами все зарождалось, этого не изменишь. Ты украл мое сердце и позволил ему любить тебя, а еще показал мне, где его дом. Сейчас ты хочешь прикинуться невинным и выставить меня шлюхой, которая встала у тебя на пути. Что ж, тогда, выходит, ты струсил, и это чертовски удобное оправдание. Лживый ублюдок, ты прекрасно осознавал свои действия.

– Я не знал! Я не знал! Не знал! Увидев тебя рядом с ними сразу по их возвращении, не знал, что это, мать твою, меня уничтожит. Я ненавидел, зная… – Он ударяет руками по приставному столику и с ревом переворачивает его. От ревности и страха у него безумный взгляд. От страха признаться в том, на что ему потребовались годы. – Я не подозревал, каким был собственником, пока не увидел, как они тебя любят.

Я замираю, когда Тобиас смотрит на меня злыми глазами.

И чувствую нежданное спокойствие.

– Я по-прежнему твоя, Тобиас.

Он качает головой, его раздирают противоречивые чувства.

– Я всегда была предначертана тебе. До того, как все полетело к чертям, ты сам это сказал. И они знали, когда увидели нас вместе, как и я знала, как и ты знаешь. Вот почему сознание не давало мне забыть, вот почему мое сердце продолжает меня наказывать. Неважно, как все произошло, но не заблуждайся: ты позволил этому случиться.

Он шумно дышит, но его взгляд смягчается.

– Тебе нужно избавиться от романтизации того, что было между нами. Мы всегда были ошибкой. Ошибкой, за которую сполна расплатились. Отпусти. Отпусти меня.

– Ты любишь ее?

– Я доверяю ей! Я ее уважаю!

Его слова причиняют невиданную боль. Но его правда, та часть, о которой он не упомянул, слишком очевидна, и это единственное утешение, в котором я черпаю силы.

– Но ты ее не любишь.

– Я с ней. И точка.

– Нет. Ты можешь убеждать в этом себя, но твоя власть все так же крепка. Я ее чувствую. Каждый чертов день чувствую ее. Ты отпустил меня не больше, чем я тебя. Я не хочу твоего прощения, потому что ты никогда не получишь моего. Но я твоя. На какие бы части моего сердца они ни претендовали, они получили свое, но тебе принадлежит остальное. Все, без остатка, включая мое сознание, мое тело и осколки моей души. Ты – победитель, и это твоя добыча, но ты презренный трус и не признаешь это, не принимаешь меня, нас. Ты прячешься за своей целью и смертью твоего брата. Ты не завоевал меня, Тобиас. Я уже была твоей, ты сделал меня своей до того, как умер твой брат.