Исход

– А он хороший человек?

– Он очень сложный человек. Но еще он мужчина, которого я не перестану желать, каким бы сложным он ни был.

– Выходит, ты заканчиваешь наши отношения ради мужчины, с которым, возможно, не будешь?

Я встаю, провожу рукой по его волосам, а потом обхватываю за подбородок.

– Надеюсь, ты поверишь, что наше расставание случилось не только ради меня. Я разорвала помолвку, потому что ты достоин женщины, которая сможет забыть свое прошлое и быть исключительно твоей. И я искренне хочу для тебя счастья.

– А как же твое счастье?

– Не знаю, Колин. Думаю… – Я повторяю слова Тобиаса: – Возможно, я не получу счастливого финала. У меня будет просто финал.

* * *

После нескольких часов выяснения отношений, слез, споров и последней попытки забрать меня домой разбитый Колин надевает пиджак. Провожая его до машины, я признаю, что моя жизнь с ним действительно закончена. После болезненных переговоров Колин выселяет меня из нашего дома и сдает мои вещи на хранение. Покинув Трипл-Фоллс, я буду жить будущим, не оглядываясь в прошлое. Пути назад не будет. Ложь, с которой я жила долгие годы, закончилась. Колин уезжает с моим кольцом в кармане, а я, погрязнув в правде, еще долго стою, смотря ему вслед, и оплакиваю его потерю.

Глава 45

Прошла неделя, очередная тоскливая неделя разъездов по горам и долинам, разговоров с Домиником на его могиле, разборов воспоминаний. Каждый день я проезжаю мимо гаража, но ни разу возле него не останавливаюсь. Переход почти завершен благодаря поразительному содействию Тобиаса, и я знаю, что мое время почти истекло. Возможно, я искала успокоения, но после всего случившегося, зная правду о том, на что он пошел, правду о его чувствах ко мне тогда и сейчас, мне сложно уехать, забыв обо всем. Но он принял решение и продолжает каждый день держать меня на расстоянии.

Вот только мое глупое сердце отказывается забывать, каким он был расстроенным в ту ночь, когда вез меня домой. Слова, сказанные им, прикосновения. Он хотел коснуться меня. Он говорил мне то, о чем я только могла мечтать.

Он по-прежнему меня любит, но не разрешает себе этого.

Вина. Нас разделяет вина, но именно наши ошибки нас же и создали.

Он по-прежнему хочет меня вопреки нашим ошибкам, вопреки нашей истории.

Даже с великолепной женщиной, которая ждет его в постели.

Но он с ней.

И сейчас он с ней заходит в ресторан. Застигнутая врасплох их внезапным появлением, я съезжаю со стула, поднимаю книгу повыше и смотрю поверх нее. Ко мне подходит официантка с еще одним бокалом вина.

Я произношу про себя молитву, надеясь, что администратор посадит их как можно дальше. Но не могу отвести взгляда от Алисии, которая, оглянувшись, улыбается ему, когда он снимает с ее плеч куртку.

Воистину, это чудовищные муки – наблюдать за ними как за парой. Я поднимаю бокал, выпивая залпом половину его содержимого, чтобы унять бушующую во мне ревность.

Хотя мы играли в отношения почти месяц, у нас никогда не было роскоши в виде появления на публике. Как только мы забыли о нашей вражде и приняли друг друга, те несколько недель стали самыми насыщенными в моей жизни. Но сегодня, когда он пьет с ней вино и ужинает, его выбор очевиден, а мой аппетит исчезает.

Я благодарю официантку, которая ставит передо мной пасту, и проклинаю чертову удачу, когда они садятся за соседний столик.

Тобиас смотрит в сторону, а вот Алисии прекрасно видно, как я сижу одна на двухместном диване возле окна, из которого открывается обзор на улицу. Я переворачиваю страницу книги, которую больше не читаю, и беру вилку. Еда совершенно безвкусная, но я заставляю себя жевать и глотать. Алисия лучезарно улыбается Тобиасу, а у меня в горле образуется ком.

К черту.

Подняв руку, зову официантку за расчетом и случайно опрокидываю вино. Оно проливается на ковер, и я радуюсь, что это произошло бесшумно, вот только уже слишком поздно. Алисия замечает меня, когда я в суматохе встаю, взяв с колен салфетку, чтобы промокнуть ковер. Однако я по ошибке беру не салфетку, а скатерть, и теперь мой ужин присоединяется к вину. С пола замечаю вспышку пламени, когда свеча на моем столе опрокидывается, поджигая скатерть.

Слева от себя слышу испуганный крик женщины и беру стакан с водой, чтобы погасить пламя. К счастью, оно тухнет, но перед этим перекидывается на мою книгу. Не успеваю поднять салфетку, чтобы потушить том, поскольку меня отталкивают в сторону и делают все за меня. Воздух наполняется пряным цитрусовым ароматом, и я проклинаю судьбу. Проклинаю свою неспособность ретироваться тихо и незаметно.

Я не могу на него смотреть. Не хочу.

– Спасибо.

В ответ раздается хриплый мрачный смешок, заполняя пространство между нами мелодичным звуком.

– Ты стала менее ловкой, чем в свои одиннадцать лет.

– Это очевидно.

Он поднимает наполовину обуглившуюся, наполовину промокшую книгу.

Я смотрю на нее, совершенно подавленная. В груди ноет от того, что теперь это очередная разрушенная часть моей истории, нашей истории. Чувствуя подступающие слезы, шмыгаю носом, чтобы их подавить, и беру сумку.

– Это просто книга, Сесилия.