Исход

Я оставляю сумку в машине и медленно поднимаюсь по ступенькам, как вдруг слышу рокот двигателя. Оглядываюсь и вижу, как на подъездную дорожку въезжает «Ягуар» Тобиаса. С противоречивыми эмоциями, сжав кулаки, поворачиваюсь, пока он объезжает дорожку и резко останавливается.

Тобиас, одетый с иголочки, выходит из машины и идет ко мне целеустремленным размашистым шагом, остановившись у подножья лестницы. Я скрещиваю на груди руки, пока он осматривает меня с головы до ног. В его глазах виднеется нечто, напоминающее беспокойство. Но я слишком поглощена мыслями, чтобы раздумывать над тем, что оно значит.

– Не сегодня, Тобиас. Не сегодня. Просто дай мне отдохнуть.

Не двинувшись с места, он прикусывает губу.

– Зачем ты приехал? – требовательно спрашиваю я и делаю шаг вперед, голос предает меня хрипотцой. – Документы подписаны. Наша сделка завершена, Тобиас. Ты выиграл. Забирай свое королевство. Вперед. Я не стану тебя останавливать. – Я держу лицо, чувствуя, как сердце начинает расходиться крошечными трещинками.

Нет, нет, нет. Сердце, молю, не поступай со мной так.

Тобиас сглатывает и, опустив взгляд, засовывает руки в карманы брюк.

– Уходи! Проклятье, если в тебе есть хоть капля порядочности, уходи сейчас же. Если тебе что-то нужно, это может подождать.

Он медленно поднимает на меня глаза, а я прижимаю ладони к животу, желая удержать себя в руках.

– Ты получил, что хотел! Все кончено. Я скоро уезжаю. В доверии больше нет необходимости. Уезжай. Шахматная доска целиком и полностью теперь твоя.

Тобиас продолжает молча наблюдать, как я медленно теряю рассудок.

– Ты пришел позлорадствовать? Что ж, зря, я теперь очень богатая, ты не в курсе?

– Сесилия…

– Ты победил! Победил! – Я раскидываю руки и поднимаю их. – Все твое. Верши свое черное дело.

С перекошенным лицом он делает ко мне шаг, потом другой.

Я продолжаю отступать к двери.

– Все кончено. Шах королю. Еще шаг – и с ним покончено.

Тобиас медленно качает головой.

– Господи, ты меня разорил, у меня ничего и никого не осталось, но зато чертовски много денег. Мне никто не нужен. Мне никто не нужен! Слышал? Я хочу, чтобы ты ушел!

Молчание.

– Не прикидывайся, что беспокоишься за меня. Это оскорбительно!

Тобиас обхватывает рукой затылок и вздыхает. В его лице и позе сожаление. Вина.

У меня отвисает челюсть, когда я понимаю, в чем причина.

– Господи, ты слышал? Слышал каждое слово. – Я фыркаю и недоверчиво качаю головой. – Ты не можешь ни на секунду меня оставить, как я того заслуживаю. Просто немного побыть наедине, всего раз.

У меня вырывается смешок, а глаза горят от унижения.

– Ничего себе, ты, видимо, считаешь меня настолько жалкой. Ты поэтому приехал? Сказать, что я жалкая? Валяй! Скажи! – Я скидываю туфли и кидаю их к его ногам.

– Я тебя разочаровала? Ты пришел сказать, что взрослые люди так не поступают? Не так ведут бизнес? Не трать время. Ты и так ясно дал понять, что я не соперник, достойный твоего уважения. Иди! Разбирайся с моим отцом. Теперь все кончено.

Проходит несколько долгих минут, но Тобиас не уходит, смотря на меня решительно и умоляюще.

– Скажи что-нибудь! Скажи, ублюдок, что угодно, но убедись, что в конце прозвучит прощание. Я не хочу тебя. Между нами ничего нет. Ничего, кроме бизнеса. Уходи!

Тобиас продолжает стоять с виноватым взглядом, на его лице жалость, что распаляет меня сильнее.

– Ты почти добился своего. Ты уничтожил его дочь, пора целиться в голову. Уничтожь его. Пожалуйста, – умоляю я, чувствуя, как терпит крах моя бравада, – уничтожь его.

Тобиас идет ко мне, поднимается по ступенькам, пока я пячусь к двери.

– Нет, не смей! – Я поворачиваюсь, собираясь спасаться бегством, но Тобиас притягивает меня в объятия, и тогда меня прорывает. – Я тебя ненавижу, – плачу я, мои всхлипы звучат приглушенно, поскольку я прячу лицо у него на шее.

Тобиас гладит меня по волосам и торопливо говорит:

– Мне очень жаль, Сесилия. Чертовски жаль. – Его успокаивающий голос вынуждает меня плакать еще горше, и я сжимаю в кулаках его пиджак. Тобиас поднимает меня, не оставляя между нами пространства.

– Просто дыши. Хорошо? Дыши, – шепчет он, пока я рыдаю ему в шею. Лицо щиплет от слез, и это жжение невыносимо.

– Тобиас, он о-от-откупился от меня. Он от меня откупился.

Он крепче прижимает меня к себе, и я начинаю безудержно рыдать в его объятиях. Проведя несколько минут у него в объятиях, чувствую, как Тобиас садится на ступеньку и опускает меня себе на колени, где я оплакиваю свое двадцатилетнее отвержение.

Здесь, на крыльце отцовского дома, в объятиях его врага, я нахожу утешение. Тобиас шепчет мне на ухо, попеременно касаясь губами макушки и виска, и теплыми руками гладит по спине. Не веря, что мужчина, намеревавшийся сломить меня, теперь латает ласковыми касаниями и нежными поцелуями, отстраняюсь и в полном смятении смотрю на него. Он нежно стирает пальцами размазанную тушь с моего лица. И мы просто… смотрим друг на друга.

– Я думала, что больше тебя не увижу.

Молчание.

– Ты ездил в Шарлотт?

Тобиас медленно кивает.

– Ты ездил туда за мной?