Исход

Еще один кивок, после чего он прижимается своим лбом к моему.

– Не он определяет твою ценность. Никто ее не определяет. Понимаю, что мои слова не помогут, но он недостоин тебя.

Я прикусываю губу, и по щекам стекают две слезинки.

– И мы оба знаем, что я тоже не заслуживаю твоего прощения.

– Тобиас, нам нельзя…

– Ш-ш-ш, – успокаивающим тоном произносит он, а потом крепче прижимает меня к себе, будто утешая… маленькую девочку.

Хотела бы я знать, так ли он ко мне относится – особенно сейчас, в таком состоянии, после закаченной истерики. Хотела бы я знать, сможет ли Тобиас когда-нибудь понять, если я озвучу свои мысли. Если бы я призналась, что узнала у его последователей, его братьев, да и каким-то немыслимым образом у него самого, что он обладает отцовским авторитетом больше, чем мой собственный. Я перестаю всхлипывать, и когда Тобиас приподнимает пальцем мой подбородок, теряюсь в мягком пламенеющем взгляде.

Я шмыгаю носом, разглаживая лацканы пиджака.

– Не знаю, ты очень плохой человек, который делает добрые поступки, или хороший человек, который поступает плохо.

Тобиас отвечает хриплым голосом:

– И к какому выводу ты пришла?

– Думаю, что я безумна, раз пытаюсь это выяснить.

Он вздыхает и проводит костяшками пальцев по влажным дорожкам на моих щеках.

– Сесилия, рядом с тобой я понял, что гнев может сделать таким же безрассудным, как и любая другая эмоция. И все же я здесь, совершаю очень дурные поступки по отношению к очень хорошему, – шепчет он и захватывает мои соленые губы в поцелуе.

Глава 18

После глубокого сна без сновидений я просыпаюсь на диване, куда меня положил Тобиас после моей истерики. Он прижимал меня к своей груди, и мы сидели молча. Не могу припомнить, когда закрыла глаза и уснула, но по пробуждении обнаруживаю, что меня накрыли одеялом, а голова лежит на одном из подлокотников. Несколько рассеянная, я встаю на звук французской музыки, доносящейся с кухни. Замерев на пороге, вижу, как Тобиас откупоривает бутылку вина. Не глядя в мою сторону, он наливает вино в два бокала без ножек, а потом поворачивается и протягивает один мне.

– Чуть не опоздала на шоу.

Заинтересованно беру предложенный бокал вместе с протянутой рукой и иду за ним к черному выходу. Молча иду за Тобиасом, держась с ним за руки, и слышу усиливающийся со всех сторон гул насекомых. Воздух резко становится холодным, солнце медленно прячется за горами, забирая с собой тепло. Трава под босыми ногами прохладная и покрыта росой. Тобиас ведет меня по небольшому холму на поляну.

– Une table pour deux[24].

Он кладет пиджак на землю и жестом приглашает меня сесть. Я в тех же твидовых брюках и помятой блузке, что была днем, а вот туфли на каблуке где-то оставила. Тобиас по-прежнему в брюках и рубашке, которую я намочила слезами. Он ставит вино и, сняв ботинки с носками, ступает на землю босыми ногами.

Долгие минуты мы сидим, пьем вино и любуемся видом.

Когда фиолетовое небо, освещенное полной луной, темнеет, парящие вокруг нас светлячки начинают играть беззвучную мелодию. После глотка вина я распрямляю плечи и начинаю оседать на землю. В полном умиротворении я приваливаюсь к Тобиасу, изо всех сил пытаясь не вдаваться в слова, которые он говорил, в нежность его взгляда и мягкость поцелуя. Но я слишком вымотана эмоционально, чтобы держаться настороже. Слишком потрясена событиями сегодняшнего дня, чтобы ломать себе голову и защищаться от ущерба, который Тобиас мог бы при моем ослабленном состоянии так легко причинить. И не могу заставить себя забыть об этом. Тобиас оказался рядом, когда я чувствовала себя совершенно одинокой, и за это я могу испытывать только благодарность.

Долгие бескрайние минуты мы следим за светлячками, которые взлетают к простирающимся над нашими головами деревьям. Ночное небо усыпано мерцающими звездами. Мы словно перенеслись в другой мир. Никогда в жизни не видела ничего настолько поразительного. Так я считаю, пока не поворачиваюсь к сидящему рядом мужчине, который внимательно за мной наблюдает.

– С твоего ракурса вид лучше, – шепчет он.

– Ты о чем? У нас один ракурс.

– Нет. Но я снова начинаю прозревать. – Тобиас напрягается и протяжно вздыхает. – Сейчас ты познаешь столько всего. И я… в каком-то смысле завидую.

Я приподнимаю бровь.

– Ты ужасающе честен. Сколько вина ты выпил?

Уголок его рта приподнимается, но вся веселость улетучивается, и он отрывает от меня взгляд.

– С-спасибо за сегодняшний день.

– Не нужно, – произносит Тобиас сразу же, как слова слетают с моих губ. Он кивает, когда вокруг нас усиливается свечение. – Смотри. – Словно по сигналу светлячков словно стало больше в сотни раз, и это самое что ни на есть чудо. Словно нас окружил неземной свет. Поняв, о чем я думаю, Тобиас заговаривает таинственным голосом.

– Это место. Прямо сейчас. Волшебно.

Я фыркаю.

– Ты слишком прагматичный реалист, чтобы верить в магию.