Исход

Во-первых, внезапное появление Доминика после того, как я вернулась домой, его припаркованная у поляны машина и передвинутый, скорее всего, через несколько минут после того, как я подъехала к дому и продолжила собирать вещи, мой джип.

Я всегда узнавала обо всем последней.

Гнев из-за этого так и не стих. Если бы Доминик рассказал, что происходит, если бы доверился мне… но моя реакция на его внезапное появление вынудила со мной деликатничать. Однако, держа меня в неведении, Доминик совершил роковую ошибку – оставил пистолет на лестнице, оставшись беззащитным, пока Тобиас обыскивал дом в поисках угрозы.

Думаю, письмо отцу отправил Тобиас. Предполагаю, это одна из причин, по которой он так и не пришел за мной, как обещал. Он выстраивал стратегию моего побега, обеспечивая мне алиби на случай, если их планы расстроятся или вмешаются власти.

Меня убедили в этом четкие инструкции Тайлера. Он дал мне наличку, чтобы нельзя было отследить, когда я уехала.

«Тебя здесь не было».

Тобиас, держа меня в неведении, всегда был на шаг впереди.

Но другие детали сбивали с толку. Как бы я ни пыталась, сколько бы раз ни воспроизводила по памяти, мне не удавалось собрать их воедино.

Даже если у Тобиаса были средства исправить ущерб, нанесенный дому Романа, тот бы заметил его в любом случае. Видимо, он замешан в сокрытии, что привело меня в ярость. Неужели он так намеревался умыть руки? Он ведь должен был что-то знать. Должен был. Маттео сказал, что машина Романа стояла в гараже.

Но как?

Или это была похожая машина, которой Майами заманили в ловушку?

Роман в любом случае должен был знать.

День, когда я уехала, стал днем, когда я узнала, что они не лгали про Романа Хорнера и его грязные сделки. Этих доказательств хватило, чтобы поверить, что мой отец нечист на руку. Как и предполагала, его руки были испачканы кровью, но я покончила с ним еще до той ночи. Я уже вычеркнула его из своей жизни.

Но в тот день, сидя на парковке, изнуренная и испытывающая от беспокойства тошноту, я оттеснила в сторону тайны, снедаемая чувством вины и нерешительностью, ведя битву с желанием вернуться обратно в Северную Каролину.

Время жестоко, и я отрешенно тратила его, смотря, как дорожный затор на трассе движется со скоростью улитки. Люди возвращались с работы домой, к ужину и телевизору. Обычные люди, которые жили обычной ежедневной рутиной, а я с ощущением крови своего любимого на языке не могла представить, что вернусь хотя бы к подобию обычной жизни.

Когда мой телефон наконец зазвонил, я увидела знакомый код с номером, который был мне неизвестен, ответить быстро не удалось.

– Алло.

Несколько секунд я напряженно слушала тишину, сердце переполнилось невообразимым ужасом от новостей, которые ждали меня на том конце трубки.

– Алло, пожалуйста, говорите.

Несколько секунд спустя отчетливо услышала, как открывается и закрывается зажигалка «Зиппо». От этого звука с губ сорвался всхлип. Шон.

От звука бренчащего льда в стакане – один раз, второй, третий, – я, сидя за рулем, забилась в истерике. Они знали, что я с легкостью узнаю эти два звука. Они живы. Они живы.

– Пожалуйста. Пожалуйста… поговори со мной. – Когда на том конце трубки повисла звенящая тишина, я поняла, что причиной этого проклятого молчания был Тобиас. И слов, которые так и не последовали.

– Мне жаль, мне так жаль. Пожалуйста, поговорите со мной кто-нибудь. Простите. – Тишина продолжалась, пока я пыталась отыскать слова, когда наконец заговорил знакомый голос.

– Привет, Сесилия, извини за это.

– Лайла, я… я… я… – Я рыдала так сильно, что захлебывалась собственными слезами, поэтому опустила окно и глубоко задышала, пытаясь успокоиться.

– Ох, малышка, – вздохнула она. – Это просто переезд. У тебя все будет хорошо. У нас все хорошо. – У всех, кроме одного.

– У всех? – затаив дыхание, спросила я.

– Да, клянусь, мы все в порядке. И ты тоже будешь, – продолжала она явно отрепетированную речь. – Мы будем скучать по тебе, но рады, что ты живешь далеко. Жаль, что мы будем очень далеко.

– Лайла…

– Милая, не расстраивайся. Уверена, у тебя появятся друзья на новом месте. Ты сильная девочка. Оправишься в два счета.

– Я не могу. – Я заплакала в трубку. – Я н-н-не могу.

– Выбора нет, дорогая, ты закончишь колледж и будешь жить прекрасной жизнью. А мы все будем издалека тебя поддерживать. Я так рада, что ты уехала из этого захолустья и никогда не вернешься.

– Я могу приезжать. – Вопрос повис в воздухе, а на заднем фоне раздался резкий шепот, но мне не удалось разобрать, о чем они говорят.

– Нет причин, детка… Сегодня мои мальчики покидают меня, и я не знаю, как долго они будут отсутствовать. – Они уезжают, и их невозможно будет отследить. Это осознание оседает в животе грузом.