Исключение как правило

(20) Этот был, впрочем, человек добрый, но его выгнал из Литвы брат Витовта – образ человеческий носит, а нравами и ведомом не ведомано! (Н. Полевой. Клятва при гробе Господнем).

В. В. Виноградов, безусловно, прав, считая эти случаи переходными. Цитируя А. А. Потебню, он, видимо, не склонен точно определять и часть речи знаменательного слова[35]. Важно, что знаменательное слово в составе этого оборота деформировано: в корпусе обнаруживается существенная диспропорция в употребительности падежей. Распределение падежных форм этой лексемы в текстах XIX–XX веков следующее: родительный падеж (только в оборотах без / с ведома) – 1516 раз, все остальные падежи в сумме – 4 раза. Опираясь на эти количественные данные, мы полагаем, что при такой неполной падежной парадигме знаменательная лексема является связанной. Пользуясь определением И. А. Мельчука, можно сказать, что в этой фраземе нарушенной оказывается не семантика, а синтактика знака. Или, обобщая: свобода лексических единиц определяется не их парадигматическими (то есть потенциальными) возможностями, а реальной частотой конкретных морфологических форм в речи. Существительное, употребительное во всех 12 формах, является более свободным, чем существительное, представленное в текстах лишь одной-двумя падежными формами. Таким образом, важным признаком связанности лексемы является ее морфологический профиль. Полнота парадигмы в реальном употреблении – один из существенных признаков свободной лексемы. Вероятностные предпочтения той или иной морфологической формы (включая и полную неупотребительность какой-то из них) сигнализируют о степени связанности лексемы в составе фразем.

Важным в поведении лексемы оказывается не столько парадигматическая возможность образования падежных форм, сколько реальная синтагматическая употребительность конкретной словоформы. В нашем примере безусловное частотное превосходство родительного падежа связано с конструкцией «без/с ведома», что превращает когда-то более свободную лексему ведомо в морфологический изолят в составе фразеологизма. Именно поэтому затруднено и определение части речи: в составе фразеологизма парадигматические признаки (в том числе частеречные) стираются. Один из важнейших признаков лексем состоит в том, что они профилируются таким образом, что из потенциально полной парадигмы форм в узусе может использоваться их полный (для свободной лексемы) или ограниченный набор, что говорит о большей связанности лексемы в составе устойчивого выражения. При таком подходе легко может оказаться, что совершенно свободных лексем нет: существуют лишь в большей или меньшей мере связанные.

Итак, одним признаком идиоматизации можно считать морфологическое профилирование лексемы, при котором словоформы одной лексемы употребляется с разной частотой. Вторым признаком можно считать ее конструкционное профилирование, то есть тяготение лексемы к определенным конструкциям.

Конструкционный профиль

Регулярная воспроизводимость приводит к тому, что лексемы «застывают» в определенной грамматической форме в составе определенных выражений. Например, по данным НКРЯ, из всех возможных контекстов для формы остатка 69 % приходится на оборот без остатка, который входит в извлеченный нами автоматически список устойчивых сочетаний без + N (см. выше). При потенциальной возможности этого существительного сочетаться с довольно широким списком лексем существует предрасположенность к определенным контекстам. Назовем это свойство конструкционным профилем: определенные контексты (или конструкции) задают поведение лексем или целых классов, в предельном случае сводя лексему к морфологически изолированной форме: без ведома, без обиняков и т. п.

Безусловно, конструкционный профиль во многом определяет морфологические предпочтения лексемы. В этом смысле морфологическое и конструкционное профилирование являются пересекающимися признаками. Однако между ними есть определенная разница, которую мы продемонстрируем на примере топонимов. В диаграмме ниже приведен сокращенный морфологический профиль (данные о частотности падежей без разделения ед. и мн. чисел)[36] для семантического класса топонимов и для двух представителей этого класса: Москва и Америка.