Искра

Твердое намерение Райдера запереть Источник в поместье, вдали от людей, не успокоило. Наоборот, инстинкты Шона вопили о грядущих проблемах. Райдеру, возможно, удастся вести двойную жизнь — здесь и в столице — в умении приятеля пудрить женщинам мозги Уилбер не сомневался, неверность будущего зятя его тоже не особо беспокоила, но что делать со слугами? Как Райдер договорится с эллиллон? А что скажет соседям?

На грудь давили предчувствия и духота. Шон отставил виски, махнул рукой, отпирая окно. Подхваченные ворвавшимся ветром шторы затрепетали, разъехались; громко застучали друг о друга удерживающие их на карнизе металлические кольца. Белый листок с каминной полки взмыл в воздух, закружился — маг поймал его прежде, чем он опустился на пол.

С отличного академического портрета улыбался Райдер.

«Я брала уроки у месье де Маре!» — И яркий, какой бывает только у рыжих, румянец во всю щеку.

Маг поманил к себе папку с рисунками, развязал шнурок. Райдер. Райдер. Снова Райдер, — с кривой усмешкой перебирал он листы. — Райдер и волк, Райдер на мосту, Райдер, изогнувший бровь. Крупная мужская рука, сжимающая тонкую ножку бокала. Пальцы, двигающие ферзя по шахматному полю. Розовый куст, усыпанный готовыми раскрыться бутонами. Миссис Ллойд и ее полусумасшедший брат. Кофейный сервиз. Розы. Тропинка между розовыми кустами, столик и разливающая чай женщина без лица, но с четко прорисованной вышивкой платья. Задний двор дома. Не коттеджа Райдера, другого — в таких живут мелкие банкиры, доктора и торговцы. Пожилой мужчина в окружении книг и кошка на конторке. Старинный глобус, перетянутый накрест двумя металлическими кольцами.

Шон нахмурился: он готов был поспорить, что металл — позеленевшая бронза, а на обратной стороне шара нет Америк. Маг поскреб ногтем щеку, поднес рисунок к глазам. Чеканный узор на ножке, лапа грифона в основании — на одном из пальцев обломан коготь. Он определенно видел глобус раньше. Но где? Когда?

Надеясь на подсказку, Шон взглянул на следующий рисунок, и тонкая нить ассоциаций лопнула. Себя он узнал сразу, несмотря на гротескные усы-жвала; уродливые паучьи лапы, пробившие пальто, подтягивали бьющуюся в паутине мошку.

Паук, значит, — поджал он губы. — В чем-то девчонка даже права — ему неплохо удавались плетения.

…Источники видят суть?

…и все же оставлять ее в живых опасно.

Выпущенная сила быстро нашла девушку — Вирджиния спала, уткнувшись лицом в подушку. Он будет за ней присматривать, и за ней, и за Райдером. А когда она наскучит Александру, тот будет благодарен за избавление от надоевшей любовницы.

Словно почувствовав чужое присутствие, Вирджиния зябко поежилась и открыла глаза, села, прижимая одеяло к груди. Роскошные винно-красные кудри, в которые весь вечер хотелось запустить руку, рассыпались по голым плечам, упали на лицо. Придвинувшись к Райдеру, девушка затравленно оглядела спальню.

— Что случилось? — поднял голову Александр.

— Не знаю… Показалось…

— Сон?

— Да, наверное, — прошептала Вирджиния.

— Ложись, — позвал Райдер, и девушка прижалась к его груди, осыпала поцелуями лицо.

Злость — немотивированная, неоправданная — вдруг поднялась волной, стекла по пальцам Шона ручейками огня. Маг резко выдохнул, загоняя силу внутрь, но подогреваемое доносящимися сверху стонами пламя разгоралось все ярче, грозя устроить пожар. Уилбер выругался и, тыльной стороной ладони столкнув с колен папку рисунков, исчез в нестабильном портале.

13

К завтраку я собиралась с угрюмой обреченностью висельника — медленно надела сорочку, чулки, еще медленнее — платье, отказавшись от помощи Александра, — но обнаружив вместо гостя наметенный у кресла сугроб, заулыбалась.

Райдер, наоборот, недовольно дернул щекой.

— Потрясающе, — прокомментировал он распахнутое окно и выстуженную гостиную. — Шон, твоя мизантропия начинает раздражать даже меня! — крикнул маг потолку. Взмахнул рукой, выбрасывая снег через подоконник и, чертыхаясь под нос, начал сушить разбухшую, нежелающую закрываться раму. — Иди наверх, — велел он мне. — Там теплее.

— Мне не холодно, — возразила я, стараясь не радоваться отсутствию Уилбера слишком уж очевидно. Отличный вчера «экзамен» вышел, ничего не скажешь.

Я почесала нос сонному Одину, прижалась ухом к пушистому боку. Хрипов, слава Триединому не было, хоть волк и лежал на тонкой подстилке у потухшего камина.

— Он на снегу спать привык, — усмехнулся Александр, но я все равно решила укрыть зверя пледом.

Подобрав юбки, повернулась к дивану, и улыбка на моем лице превратилась в болезненную гримасу: на полу, полускрытая скатертью, валялась открытая кожаная папка и высыпавшиеся из нее рисунки. При мысли, что Уилбер потоптался — в прямом смысле потоптался! — по единственному, что у меня осталось, что целиком и полностью принадлежало только мне, замутило, как от близости Джереми. Зажимая рот, я на коленях ползала под столом, собирала разбросанные листы и чувствовала, как на глазах закипают слезы.

…это за то, что я дерзила? Или за украденные часы?