Искра

— Ра-а-айдер… Александр Ра-а-айдер… — Ее голос рождался в подкорке, давил на затылок, морозил, словно зачерпнутые горстью кубики льда. — Сплетничаешь о своей Королеве?

— Нет. Никогда. — Алекс судорожно выставлял щиты, скрывая мысли об Этансель и подменяя их другими образами. Боль. Обреченность. Чешуя. Раненый Один, ракшасы, гвиллион. Алые следы выжженных метастаз.

Смех.

— Твой дар стал ярче. Как поживает мой лучший Гончий?

— Я почти здоров и скоро смогу вернуться к службе, Ваше Величество.

— Превосходно, — мелодичный перезвон бокалов из горного хрусталя. — Нам не хватает тебя, Александр.

— Мне лестно слышать, что вы меня помните. Я…

Смех.

— …не забывал о нас ни на секунду — кажется, так ты всегда говоришь? Я чувствую, что ты не один, Александр. Женщина? Покажи мне ее…

Маг, не мигая, смотрел в одну точку. На мой шепот не реагировал, а прикоснуться к нему я боялась. Я знала, что Алекс не совсем человек, привыкла к его горящим глазам и маленьким радостям волшебства, но когда не только радужку, но и белое вокруг затянуло красной пеленой, когда задергалась голова, а по вздутым на лице венам потекло пламя, зажала себе рот, чтобы не закричать.

— О… какая типичная… пейзанка. Но в ней присутствует очарование юности. — Тяжелая смуглая грудь, крутые бедра, короткие мускулистые ноги. Толстые пальцы рук и каштановые косы, запах молока и сена.

— Развлекайся, Александр, — зазвенел ледяной хрусталь. — Мы ждем тебя в начале сезона [имеется в виду летний светский сезон]. Я, Советники, Свора… твой кузен Валентин. Не задерживайтесь, наследник Райдеров.

И невнятное, смутное, отголоском далекой бури: «КАК?!»

По лицу, по груди Александра ручьями тек пот. Маг обмяк, сгорбился, опустив голову и тяжело дыша. Его глаза наконец-то перестали сиять, и по кухне снова заструился тусклый утренний свет.

— Черт побери, — пробормотал Райдер, сплюнув розовую слюну. — Черт меня побери!..

Увидел, как я, закрывая себе рот кулаком, жмусь к печи, и тихо выругался, одним смазано-быстрым движением опустился рядом.

— Я испугал тебя? Прости, — повинился маг. — Я не хотел, чтобы тебя увидели. Гончим запрещено иметь отношения, и дело даже не в выговоре и порицании для меня, а в том, что они стали бы копаться в твоей жизни. Ты ведь не хотела бы этого?

— Нет!

Александр кивнул и легким поцелуем залечил ссадину на моей щеке, поднес к губам поцарапанные ладони.

— Ты с кем-то разговаривал? Мысленно?

— Не я, со мной, — ответил маг. Александр щекотно дул на ранки, и они затягивались, покрывались корочками. — Мне приказано вернуться на службу в апреле.

— Так скоро…

— Скоро, да. — Александр помолчал, обрисовывая пальцами мою скулу, приглаживая выбившиеся из-под заколок волосы. — Этансель, я не хочу тебя потерять.

Под внимательным взглядом близких серых глаз сердце сделало кульбит. Не теряй! Не теряй меня, пожалуйста!

— Гончим запрещено жениться…

Маг усмехнулся и тоже сел на пол, прислонившись к горячей кладке старой печи, втащил меня к себе на колени.

— «Жениться», — поцеловал он мою макушку. — Какая же ты…

— Какая?

— Правильная, — засмеялся Александр. Снова стал серьезным: — Я должен Ей еще год, может, больше — я не знаю, что Она потребует за возвращение титула. …Искра, я не могу сейчас ничего обещать, я понимаю, что не имею права просить тебя ждать — ты красивая, умная, добрая — у тебя отбоя не будет от поклонников! — но я прошу: дождись меня. Ты нужна мне, — сказал маг, крепко прижимая меня к себе. — Очень нужна.

Неужели он… Он меня…? — Я порывисто заглянула в лицо Александру, но маг, поглаживая мой висок, смотрел куда-то вдаль, на волнистую гряду холмов за окном.

«Гончим запрещено иметь отношения».

Получается, Александр нарушает приказ? Ради меня?..

— Этансель?

В глазах защипало.

— Да! Да, я буду ждать! Я буду очень-очень тебя ждать, столько, сколько потребуется!

Господи, какая же я глупая… Нужно радоваться, а я вместо этого плачу…

От нахлынувших чувств перехватило горло, заныло в груди. Я крепко, изо всех сил обняла мага, борясь с желанием все-все ему рассказать, совсем все, чтобы не было стыдной тайны, но… Аристократ и гувернантка — еще может быть. Но герцог и девчонка, прислуживавшая в притоне… А если меня — потом — кто-то узнает?! — пронзила страшная мысль. Нет, не должны… Я стриженая была, почти лысая, даже без бровей…

…я ведь и горничной, получается, не смогу быть, чтобы не позорить Александра!

— Кем? — переспросил маг.

— Горничной… В Эденбурге…

— Ты смеешься? Какая из тебя горничная, Искра? — Объятия мага стали стальными.