Искра

— Хорошая… — попыталась отшутиться я. — Я знаю, как ведется домашнее хозяйство, тетя меня учила! Мне же нужно будет на что-то жить эти два года… Еще я могу быть гувернанткой, только у меня… — Денег нет. — …Нет документов…

…нет документов, опыта, сил и умения постоять за себя, зато доверчивости и наивности, которыми не преминет воспользоваться какой-нибудь скот, — на дюжину!

Искра смотрела на него снизу вверх. Лицо сердечком, прозрачная кожа, выразительные медовые глаза, непокорные кудри, пухлые губы и сводящая с ума высокая грудь — гувернанткой такую не наймет ни одна здравомыслящая жена, а горничной Искра проработала бы дня два, не дольше, — ровно до пощечины хозяину, схватившему ее за аппетитный зад. А потом оказалась бы либо на улице, либо с задранными юбками и заломленной рукой у стола.

Видение было таким ярким, что бурлящая после беседы с Королевой сила рванулась наружу, обожгла кончики пальцев.

…даже не будь она Источником…

Скрипнув зубами, Александр заставил себя выдохнуть, потом глубоко вдохнуть, унимая сердцебиение и пламя.

— Твоя подруга так и не ответила?

— Нет…

Я утешала себя тем, что, может быть, Мэри еще не получила письма. Или слишком занята — в конце концов, я сама почти месяц собиралась, чтобы написать!

О том, что она не захотела отвечать или что ей запретили родители, старалась не думать.

— То есть в Эденбурге тебя никто не ждет, я правильно понимаю? — спросил Александр. — Тогда оставайся здесь, в моем доме.

— Это неприлично! Что о нас подумают? — уперлась я в его плечи. Одно дело зима на двоих, хотя так тоже неправильно, даже если мы поженимся, и совсем другое…

— Кто подумает, Искра? Один? Эллиллон? — поднял брови маг. — Здесь никого не бывает, а для мистера и миссис Ллойд ты маленький подменыш, они любят тебя.

— Но…

— Никаких «но», — жестко сказал Александр. — И никакого Эденбурга, ясно? …Этансель, я могу купить тебе дом, найти компаньонку, но я рехнусь, думая, каково тебе приходится в чужом городе, — добавил он. Прищурился: — Или нарвусь на еще одно проклятие. Ты ведь не хочешь этого?

— Нет! — испугалась я.

Упаси, Триединый! Если с Александром что-то случится из-за меня, я никогда себе не прощу!

— Значит, ты останешься здесь, в поместье? — спросил Райдер. — Будешь меня ждать? Искра?

— Да… — решилась я. — Да, буду.

Маг заметно расслабился и улыбнулся своей безумно обаятельной улыбкой, на которую невозможно не ответить.

— Документы я тебе выправлю, как только окажусь в Ландоне, — сказал он, смешно потершись своим носом о мой. — Они нам с тобой пригодятся.

Слова Александра заглушил сильный удар по стеклу. Райдер резко развернулся, закрывая меня плечом и зажигая на ладони сгусток огня, но опасности не было — упираясь лапами в раму, за окном беззвучно выла Снежная.

Приезд Уилбера и безмолвный, так напугавший меня разговор будто подтолкнули весну — словно сама природа хотела скорее нас разлучить. В низинах еще держался снег, но на холмах, вдоль южной стены коттеджа сугробы резко осели, стали ноздреватыми, рыхлыми, потекли мутными ручейками, унося к реке скопившийся за зиму сор. Сосульки закапали, истончились, но растаять до конца не успели — сползший с крыши наст, обвалившись, утащил их с собой. На старом дубе, на кустах жимолости в саду набухали почки, из-под бурой прошлогодней травы выглянули острые ростки подснежников, вздувшаяся река поднялась так высоко, что почти касалась настила моста, а однажды ночью мы открыли глаза от оглушительно звенящих хоралов и яркого света, залившего спальню.

— Что это? — села я.

— Эллиллон проснулись, — нахмурился Александр и, нехорошо поблескивая глазами, потянулся за брюками.

— А почему мы их слышим?

— Потому что эти засранцы снесли заглушку, — буркнул маг, застегивая ремень.

Я тоже сползла с кровати, щурясь, выглянула в окно из-за спины мага.

— О-о!..

Из холмов били ослепительные снопы света, уходящие в самое небо. Густо-желтые у основания, на высоте они светлели, белели, разбиваясь о звезды, осыпались бриллиантовой моросью; сияющие капли смешивались со стелящимся по саду туманом, превращая его в волны перламутра.

— Это потрясающе! — выдохнула я и сама себя не услышала — хоралы эллиллон взмыли ввысь, наполняя душу тревожным ожиданием чуда, которое вот-вот случится, а я все пропущу!

Александр заматерился — я и не знала, что он так умеет! — и прикрытая дверь спальни громко хлопнула перед носом, а с ладоней мага сорвалась струя огня.

Пламя опалило оконный проем, распороло туман, голодным зверем понеслось вверх по холму за рекой, замыкая в кольцо десятки фигурок. Эллиллон сгрудились внутри, не смея приблизиться к разожженному магом костру; на фоне ослепительно-желтого света, бьющего из самого сердца пустоши, их кости казались по-птичьи хрупкими.

Пение стихло. Не смолкло совсем, но я вдруг осознала, что Алекс выливает пламя только одной рукой, а другой крепко держит меня под мышкой, не подпуская к подоконнику.

— Очнулась?

Я кивнула, сообразив, что едва не стала одной из тех, кого заманили под холмы, и прижалась щекой к груди мага.