Искра

Ноги начали ныть, когда я вышла к перекрестку с потемневшим от дождей указателем: «Ландон — 300 миль, Кэрдифф 160 миль, Ливерпуль 100 миль», и ниже «Дрэгон Хиллс. Ллавелин — 25 миль, Коппер Бич — 19 миль».

Ничего не понимаю.

Как я могла сделать круг? Я же прямо шла, никуда не сворачивая!

Над головой пыльным бархатом из сундука хлопнули крылья, зашумел в траве ветер. Сосны, отмечавшие дорогу к Медным Букам, заскрипели, заплакали, жалуясь на сырость и старость. Нахмурившись, я проводила взглядом низко летящую сову и снова повернула к Ллавелину.

Перестук копыт я услышала издали, и во рту пересохло. Чем может обернуться моя встреча со всадником — ночью, на пустой дороге — проверять не хотелось. Подхватив юбки, я бросилась обратно к развилке, продралась сквозь кустарник и рухнула на колени, прячась за стволом скрюченной, словно старуха, сосны.

Конский топот приближался. Стало ясно, что всадников не один и не двое, а как минимум четверо. Таясь, я выглянула из-за дерева — как раз вовремя, чтобы рассмотреть форму констеблей. Пахнуло лошадиным потом, блеснули оловянные пуговицы и восьмиконечные звезды на шлемах, и полицейские скрылись за поворотом на Ливерпуль. Зря испугалась… Хотя констебли тоже бывают разными.

Я потерла виски, поднялась. Сердце все еще колотилось, расшибаясь о ребра, и я позволила себе несколько минут постоять, прислушиваясь к стихающему ржанию и неясному плачу. Сначала я подумала, что это ночная птица или зверек, но чем дальше, тем отчетливее становились человеческие всхлипы.

— Джейми, где ты? Джейми, малыш…

Ребенок потерялся?

Откуда здесь взяться детям? Ночью?

— Джейми, милый…

Неужели из Медных Буков?

Я сделала шаг и остановилась, вспомнив гвиллион. Потом крепче сжала гвоздь и все-таки раздвинула ветки боярышника.

Внизу, ярдах в тридцати, темнело озеро, окруженное густым туманом и низкорослыми ивами. Его поверхность рябила, и медно-желтый двойник луны от этого казался больным. На камне у самой кромки сидела женщина. Распущенные черные волосы облепили плечи, с белого платья ручьями стекала вода.

— Джейми! Джейми, милый… — всхлипывала незнакомка.

Камень под ней был светлым, сухим.

Сглотнув, я попятилась в кусты, молясь про себя, чтобы не привлечь внимание Женщины в белом [призрак детоубийцы]. От такого призрака гвоздь не спасет. Хорошо, что я не успела нашуметь или подать голос. Четверо всадников ей не по зубам, но одна я, разговаривающая сама с собой, чтобы было не так страшно…

Ветки боярышника словно не хотели отпускать меня. Платье зацепилось за острый шип, затрещало.

— О Господи…

Призрак замолчал и повернулся к соснам. Вместо глаз у него были дыры, сочащиеся черным по мучнисто-бледной коже.

— Кто здесь? — резко выкрикнула плакальщица. — Джейми?

До крови прокусив губу, я уставилась в землю. Нельзя смотреть на неупокоенных духов — если долго глядеть в бездну, однажды она тебе улыбнется.

— Джейми?.. — приподнялся призрак, и на меня повеяло холодом. — Дже-ейми-и…

Женщина в белом разочарованно вздохнула и зарыдала.

Нарисовав на лбу знак Триединого, я аккуратно сняла край подола с сучка и поправила сумку на боку. Ощупав землю кончиком ботинка, сделала шаг назад. Еще один, расправляя ветки между собою и привидением. Еще — с ухающим сердцем и подрагивающими пальцами. И глухо вскрикнула, натолкнувшись спиной на подкравшегося ко мне человека. Или нечеловека — я не успела понять. Пригнулась, уворачиваясь от длинных рук, с силой пнула каблуком чужую ногу и под громкую ругань и радостный визг призрака бросилась прочь, чтобы через несколько сотен ярдов вылететь на перекресток с осыпающимся гнилушками указателем, заросшей дорогой на Медные Буки и прислонившимся к столбу Уилбером.

Появления мага на ночной дороге я испугалась едва ли не больше, чем Женщины в белом.

— Вы?..

Пиджак Уилбера был порван, на щеке и шее багровели струпья, будто от удара розгами. Со стороны озера тянуло гарью и дымом.

На лодыжке мага красовался грязный след каблука.

— Собственной персоной, — недобро взглянул на меня Уилбер. — Гуляешь, Вирджиния?

Маг говорил тихо, но ходящие по скулам желваки выдавали бурлящую злость.

— Я в Ллавелин… — шагнула я к зарослям.

— В Ллавелин? — сверкнул глазами Уилбер. — А кто позволил тебе идти в Ллавелин? — прошипел маг, поймав меня за воротник. — Кто?! — встряхнул так, что я прикусила язык. — Разрешил?! Ночью?! В Ллавелин?! — Он трепал меня за ворот, как пес, поймавший мышь, и впившиеся в горло пуговицы заставляли хрипеть.

— Мистер Райдер!

Ткань треснула, не удержавшись на ногах, я хлопнулась в пыль. При виде занесенной руки тело отреагировало само — вскрикнув, я подтянула колени к груди, пряча живот, закрыла ладонями голову.

— Никто, я сама! Не бейте меня!..

Уилбер рывком поднял меня за плечо и швырнул в портал — я обожгла лицо крапивой перед воротами коттеджа. Отползла, прижалась спиной к ограде, не отводя расширенных глаз от мага. В руке Уилбера замерцала плеть. Ее хлыст становился то жестким, материальным, то полупрозрачным, растворяясь в воздухе.

— Если ты еще раз перейдешь реку, я с тебя шкуру спущу. Ясно, Вирджиния?

Я кивнула.