Искра

Совместные ужины я пропускала, кухню обходила стороной, а услышав шорох юбок, пряталась на втором этаже. Понимала, что веду себя неправильно, видела, что Джейн раскаивается, но простить ее молчание не могла. Я ведь заперта здесь и из-за нее тоже! Предупреди она меня о мисс Шелл, я бы никогда, никогда не пошла к Александру! Не позволила бы уговорить себя остаться, не попалась бы ловушку собственных чувств!

Тетя Скарлет наверняка отчитала бы меня за уныние — смертный грех, обеспечивающий дорогу к падшим, и посоветовала бы перестать его лелеять, иначе Триединый покарает меня по-настоящему.

Так в итоге и вышло: сначала я узнала, что по Ллавелину гуляют непристойные слухи о девушке, живущей на Драконьих Холмах, а потом меня едва не изнасиловал Уилбер.

С ночи злополучного побега прошла неделя. Я сидела на берегу в тени моста и пыталась читать, но изыскания древних философов не задерживались в голове, оставляя ее пустой и гудящей — не то от жары, не то от бессонницы.

Заметив, что перечитываю предложение в третий раз, не понимая его смысла, я отложила книгу и легла в траву, слушая хоралы эллиллон и глядя на клубящийся за мостом туман. Серебристо-белый, слоистый, он скатывался с вершины холма, обтекал валуны и несся к далекому морю и если присмотреться, в нем можно было увидеть развевающиеся гривы и вымпелы.

В случившееся странно не верилось. Первое потрясение прошло, и хотя я понимала, что газетная статья — вот она, на трюмо, и буквы из нее никуда не делись, но всю неделю просыпалась по ночам, пытаясь найти рядом спящего Александра, ловила себя, что прислушиваюсь, не громыхнет ли портал, и то и дело прижимала ладонь к груди, желая коснуться топаза.

Сумасшествию способствовал дом. Удайся побег, я была бы сейчас на полпути к Шотландии, и насущные проблемы отодвинули бы обман. Но здесь, в доме Райдера, мне только и оставалось, что слоняться по комнатам, где каждый угол напоминал о маге и неполучившихся нас, и пытаться не задохнуться от колющей боли под ребром.

Александр Райдер — обманщик, не забывай об этом, Тини. Добрый, нежный и заботливый лгун.

Уеду. Обязательно уеду. Не станет же Александр удерживать меня силой, он ведь не Арчер! И не Уилбер… Пусть только объяснит своему будущему шурину, что рабства в человеческом Альбионе давно не существует, даже долгового!

Ллавелин. Дилижанс. Шотландия. Письмо в Ассоциацию Гувернанток — мистер Ллойд отказался брать деньги обратно, а с двадцатью фунтами я смогу позволить себе выбрать подопечных, а не хвататься за первое же предложение. Все еще будет хорошо. Обязательно будет, нужно только разобрать этот дурацкий параграф! — чем больше я знаю, тем большую плату смогу получать!

Я открыла заложенную клевером книгу и листнула назад, к началу главы, стараясь сосредоточиться на космогонических теориях, когда с противоположного берега реки послышалось конское ржание.

На спуске с холма, полускрытого молочной пеленой, гарцевал на вороном коне мужчина. Напуганное животное всхрапывало, приплясывало, но всадник держался в седле как влитой, и среди белых клубов мелькали то котелок шляпы, то обтянутое сюртуком худое плечо, то лошадиная челка. Наконец мужчина справился с конем и, пришпорив его, выехал из тумана. При виде меня его лицо расплылось в улыбке.

— Мисс! Мисс, добрый день! — прикоснулся он шляпе. — Не подскажете, где я? Я брожу в этом проклятом тумане с самого утра!

— Вы на Драконьих Холмах, — поспешно встала я, — мистер…

— Гамильтон. Грэхэм Гамильтон.

Мистер Гамильтон спешился у моста, взял коня под уздцы. Кричать через реку было неудобно. Оглянувшись на двор, где колол дрова мистер Ллойд, я подошла ближе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Приятно познакомиться, мисс…

— Ллойд.

— Наслышан о прекрасной соседке, — снял шляпу Гамильтон, и вежливая улыбка сползла с моего лица. Что значит «наслышан»? Откуда наслышан? Что именно он слышал?! — Все в порядке, мисс Ллойд?

— Все хорошо. — Я с усилием растянула губы. — Говорите, мы соседи?

— Я купил Медные Буки четыре дня назад.

И уже наслышан. Потрясающе, — я вцепилась в книгу, даже не заметив, что продавливаю ногтями дорогую кожаную обложку.

С трех шагов я дала бы мистеру Гамильтону не больше двадцати пяти. Высокий, симпатичный, зеленоглазый, его открытое лицо не портил даже острый нос, похожий на вороний клюв. Аккуратно подстриженные волосы отливали бронзой, костюм для верховой езды был поношенным, но из хорошей ткани. В другое время я бы с удовольствием продолжила знакомство.

— Мне кажется, я уже успел чем-то обидеть вас, мисс Ллойд, — сказал мужчина, протягивая руку.

Чтобы вложить пальцы в его ладонь, мне потребовалось бы пересечь границу, и я, покачав головой, отступила. Только Уилбера здесь не хватало.

— Нет, что вы.

А вот к отказам он не привык. Глаза Гамильтона стали колючими, на секунду мне даже померещились в них алые искры. Он сжал руку в кулак и всю мою симпатию к нему моментально сдуло.