Искра

Найденный некролог был точной копией первого. Обезличенный протокол, хотя из протокола он узнал бы больше. Шон тихо проклял невозможность оформить запрос в полицейское управление и городские регистратуры и открыл полубульварную «Морнинг-Ньюс», поднявшуюся на военных репортажах и интервью с заключенными Ньюгейта.

За спиной послышались шаркающие шаги, и Шон, листнув назад, с притворным вниманием уткнулся в фельетон, высмеивающий некоего законотворца лорда С.

— Ваш чай, — сказал архивариус, поглаживая сквозь карман соверены. — Может, что-нибудь еще?

— Пока нет, — старательно сдерживая раздражение, буркнул маг. — Я позову.

— Кейси, — напомнил архивариус, кося глазом на газетный разворот. — Эндрю Кейси. А мистера Стэнли повесили, — постучал он пальцем по фельетону.

— Ожидаемо, если хотя бы треть написанного правда, — криво улыбнулся Шон и демонстративно уставился в газету. — Спасибо, мистер Кейси.

Человек раздражал — назойливым любопытством, панибратством, жадностью и всем своим видом пакостного кота, состарившегося вместе с хозяйкой. Маг вспоминал, с каким скандалом покинул галерею де Маре, и терпел. Кейси должен запомнить американского адвоката из «Уолтер и братья», запросившего ландонские газеты за последние пять лет, а не мага, нарывающегося на вызов полиции.

…чего ему будет не хватать, когда метка Гончего исчезнет, так это прямых дорог к цели. Шон потер шею, проверил, чем занимается голем и, убедившись, что архивариуса поблизости нет, открыл нужную страницу.

«Морнинг Ньюс» не разочаровали: прямо под некрологом красовалась паскудная статейка редактора, хамски проехавшегося по личной жизни букиниста Чарльза Нортона Хорна, его жены Скарлет Амелии Хорн и их подопечной Этансель Хорн, дочери «также скончавшихся» инженера Дэвида Нортона Хорна и Лилиан Э. Хорн, урожденной Кэмпбелл.

Шон читал статью и чувствовал, как ногти на пальцах рук пропарывают плотную замшу перчаток.

«Чарльз Нортон Хорн». Треск.

«Букинист из Хэмпстед Хисс». Треск.

«Племянница Этансель». Треск.

«…единственная дочь Лилиан Э. Хорн, урожденной Кэмпбелл». Черта с два она Кэмпбелл, женщины из кланов Источников носят фамилию рода, а не отца!

Обтягивающая ладони светлая замша почернела и задымилась.

Ему всегда нравились вещи с историей — античные статуи, свитки, зеркала, антикварное оружие и мебель. Дожидаясь, пока рекомендованный профессором Грином букинист сформирует заказ, он с любопытством поглядывал на украшавших магазин полинезийских божков, на потрепанные морские карты с гербом д’Аркуа [здесь — стар. фр. род], рассохшийся штурвал и потрескавшийся от времени глобус.

— Сколько ему лет? — спросил Шон, тронув эмалированную сферу. Крепления взвизгнули, шар повернулся, явив очертания Старого Света и Океан на месте Америк.

— Больше четырехсот. Одна из немногих вещей, что наша семья смогла вывезти из Франции, — донесся из-за стеллажей голос Хорна.

Маг задумчиво провел пальцем вдоль инкрустированной черными опалами подставки в виде лапы грифона, золотого напыления Африки, слоновой кости Хиндостана и тусклых, похожих на стекляшки столиц-самоцветов Европы.

— Révolution française?

— Oui.

Вещи он запоминал куда лучше людей.

…а ровно полгода назад, проверяя, кому из родов принадлежит Вирджиния и с какой стороны стоит ждать неприятностей — не бывает беспризорных Источников, — изучил семейные древа всех четырех фамилий вдоль и поперек. И не нашел ни одной женщины, способной произвести на свет рыжее недоразумение, запертое в его спальне: все леди Источников были на тот момент либо стары, либо слишком юны, либо уже официально беременны. Не близнецами.

А рядом с именем пятнадцатилетней мисс Лилиан Элизабет Гордон, сироты и двоюродной внучатой племянницы графа Гордона, стояла пометка (*ум.) «Вечные пятнадцать» — подумал он тогда. К счастью — Ангус Гордон был мнительным и мстительным стариком, способным устроить локальную войну из-за предполагаемой родственницы.

…что граф способен вычеркнуть из списка живых внучку собственной кузины ему и в голову не пришло.