Искра

Скрипели цепи, мелькали тени, сыпался сквозь щели песок. Днем в подвал проваливались ящерицы. Они падали на камни, подпрыгивали, взвизгивали — если выходящий со свистом воздух можно назвать визгом — метались по стенам, соскальзывали вниз и медленно жарились на раскаленном базальте. Чем сильнее метались, тем быстрей умирали. Он смотрел, как обугливаются их кости, и чувствовал себя таким же гекконом, попавшим в морилку. И все чаще с темнотой приходили апатия и тупая покорность: «Жрите…»

Александр скатился с кушетки и схватился за горло. Ошейника не было.

— Ч-черт…

По спине, лицу, груди тек пот. Маг нашарил на полу початую бутылку вина, не почувствовав вкуса, допил и снова лег на подушки, бездумно глядя в украшенный лепниной потолок. Когда он вернулся и почему уснул в гостиной, Алекс не помнил.

Зато отлично помнил подвал — каждую трещинку разлома, каждое звено цепи — и сорвавший блок с Персии Уайтчепел. Девять тысяч жителей, две тысячи зданий, несколько десятков узких улочек, в которых не разойтись и троим. Читая сознания, Александр проследил путь Потрошителя от Санта-Катарины до Хупер-Стрит, дальше следы снова терялись.

Решив, что убийца вернулся к дому актрисы, маг почти сутки провел у ее коттеджа, прежде чем убедился в ошибке.

— Не придет, — подтвердил инспектор Эбберлайн. — Мы устраивали засады там, где нашли трупы, задержали тридцать с лишним человек, но это ничего не дало. Список задержанных в папке.

Он видел. И прошел по указанным адресам, проверяя всех, кто крутился рядом с местами убийств. Люди, обычные люди с неактивным даром и смесок от оборотней, совсем мальчишка, мечтающий найти Потрошителя раньше полиции. Ни один из них не имел ничего общего с отпечатавшимся в подкорке образом убийцы.

— Среднего роста и сложения, — перечислял Александр собранные приметы, — белокожий. Волосы темные, но не черные, вероятно каштановые. Думаю, это боггарт. Необходимо проверить каждого.

— Это огромная работа! Вы уверены…?

Положив пальцы на висок Эбберлайна, Александр передал ему ощущения: восхищение Старой кровью, возбуждение, вожделение и сразу же — инстинктивный страх перед затаившимся в трясине чудовищем. На оборотней, фейри, кобольдов и гоблинов так не реагируют.

— Не все можно объяснить словами. Но если почувствуете что-то похожее, зовите меня.

— Обязательно. И мистер Райдер… камеры переполнены, нам негде держать подозреваемых.

Опять?

— Не подозреваемых, а виновных, — поджал губы маг. — Или вы предпочитаете, чтобы насильники и грабители и дальше гуляли по Уайтчепелу?

— Подозреваемые в насилии и разбое, — поправил его Эбберлайн. — Мы договорились держать ваше присутствие в тайне, их дела расследуют традиционно. Я не могу отправить человека на виселицу без доказательств.

— Слова Гончего не достаточно? — зло спросил Алекс, за две недели нахлебавшийся ландонской грязи до тошноты. — Вам показать, что они делали? Каждый из них? — указал он на сидящих за решеткой. — Смотрите!

«Ты погляди, какая! Стой, крошка!..»

«Деньги давай, парень. Нету? А мы сейчас поищем… Дэнни, держи-ка его…»

«Сейчас дверь подопру… Поджигай!»

«Ты нас сдал? Ты, знаю… Том видел, как ты трепался с легавыми. Ничего, укоротим сейчас язык…»

— Я не могу отправить их под суд без вещественных доказательств, — выдавил Эбберлайн. От пронесшихся перед глазами видений закололо в груди, и инспектор зашарил по карманам в поисках лауданума. — И не могу пустить в ход вашу подпись. У меня даже заявлений от пострадавших нет!

— Да потому что пострадавшие мертвы!

— Мистер Райдер, у меня руки связаны! Вы каждый день ходите по Уайтчепелу, вы видите, что здесь происходит! Мы не успеваем расследовать жалобы, с которыми к нам…

— Работайте лучше!

— А чем мы, по-вашему, занимаемся? Чем мы занимаемся? — стукнул кулаком по столу инспектор. Флакон лауданума подпрыгнул и разбился о половицы, сладко запахло опиумом. — У меня людей не хватает, они бегут отсюда при первой возможности! Это у вас, магов, все просто! Увидел, обвинил, повесил! А нам вкалывать приходится, чтобы найти улики для присяжных!.. Мистер Райдер, ваши показания записаны, будут пущены в дело, но сейчас я должен отпустить этих людей!

— Пусть убьют еще кого-нибудь. Браво, инспектор! — выбивая ладонями искры, зааплодировал маг. На скулах Алекса играли желваки. — Браво!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Десять дней, десять проклятых дней, разыскивая Потрошителя, он нырял в чужие воспоминания, пропитывался ими, чувствуя себя то глумящимся над сумасшедшей бродяжкой скотом, то грабителем, ломающим пальцы торговцу, то плачущей из-за побоев женщиной. Доки облили его помоями, но Уайтчепел сквозь призму дара смердел, как выгребная яма — пытаясь хоть как-то очистить его, маг две недели забивал камеры встреченными отморозками.

Чтобы через несколько дней снова вляпаться в их расчетливую жестокость и глумливую похоть.

— Вы понимаете, что они мешают мне? — выплюнул Александр. — Вместо того, чтобы искать Потрошителя, я вязну в этих ублюдках!