Искра

– Я возьму.

Услышав голос Мидаса, я поворачиваю голову, а стражники почти отпрыгивают в сторону. Мидас берет письмо прежде, чем я успеваю опомниться, и бегло его читает.

– Нет необходимости, – говорит он, сложив письмо и засунув его в карман золотистых брюк. – Тебя сегодня не будет на чаепитии, Драгоценная.

Желудок сводит, но я не успеваю ответить, поскольку Мидас проходит в комнату. Я инстинктивно отодвигаюсь, не желая находиться с ним рядом. Золотые пуговицы на его тунике выполнены в форме колокольчиков, кружевная нить тянется по воротнику и манжетам. Мидас как обычно выглядит безукоризненно: гладко выбритая челюсть, отглаженные брюки, туфли такие блестящие, что в них отражается комната.

Кончики моих лент от возмущения приподнимаются, когда он дает кому-то за спиной знак, и я вижу, как в комнату входит служанка и направляется прямиком к камину, разжигая его свежей древесиной и щепками.

Я стою на прежнем месте, спиной к двери, и ни на секунду не отвожу взгляда от Мидаса, который неторопливо ходит по комнате, наверняка подмечая, что еще я позолотила здесь, пока его не было.

Гневное существо, что выросло у меня в груди и расцвело на прокисшей почве из возмущения несправедливостью, снова дает знать о своем присутствии. На какое-то время я получила отраду – присутствие Слейда отвлекло меня от моей ярости, но теперь она вернулась во всей красе.

Я не виделась с Мидасом с тех пор, как он меня ударил.

Возможно, щека уже зажила, но оставленный им рубец не виден на моей коже. Он дошел, опустился намного глубже, вплетен в трещины сдерживаемой мной ярости.

Я смотрю на него и думаю: ты знаешь? Знаешь, что королева Кайла намерена убить женщину, вынашивающую твоего ребенка? Тебя это вообще волнует? Или ты дал Кайле свое благословение?

Печальная правда заключается в том, что Мидас наверняка его дал. Зачем мириться с бастардом от наложницы, когда можно получить законного наследника от молодой королевы?

Когда служанка уходит и я остаюсь с ним наедине, Мидас наконец смотрит на меня, приглаживая свои медовые локоны. Его карий взгляд опускается на мое щеку, и в нем на мгновение проступает облегчение, а потом снова исчезает.

Я была в том, что он меня избегал. Он не хотел видеть, как мое лицо потускнело от последствий его поступка.

– Как ты, Драгоценная?

Было бы чертовски приятно, если бы Мидас больше никогда так меня не называл.

– Хорошо. – Я вся напряжена и не могу изобразить маломальское довольство.

Мидас держится нерешительно, но это не означает, что он пытается быть осторожным. Здесь что-то другое. То, что я не совсем могу определить.

Мидас резко кивает.

– Прошу прощения за то, что уделял тебе мало внимания. Я был очень занят, почти каждый день встречался с королевой Кайлой, или ездил в город, или разбирался со своими советниками и принцем. Пятое и Шестое Королевства нуждались в моем внимании, а также в твердой руке.

Я провожу пальцем по скуле.

– Думаю, можно смело сказать, что твердой рукой ты искусно владеешь.

Мидас резко втягивает воздух, сжимает челюсти, но также быстро гневно выдыхает и качает головой, засунув руки в карманы.

– Прости. Ты же меня знаешь. С той ночи я измучился от чувства вины.

– Чувство вины не оправдывает виновного.

Сначала Мидас прищуривается, а после хмурит брови, и эти линии скрывают в обаянии этого лица его истинную подноготную. Он открывает рот, словно собираясь сказать в ответ что-то агрессивное, чтобы меня урезонить, но, как будто передумав, снова его закрывает.

Я жду, что он расскажет о помолвке с королевой Кайлой, сообщит о смерти Малины.

Но он не делает ни того, ни другого.

Раньше я считала, что Мидас доверяет мне, что наши тихие разговоры по ночам в моей уединенной клетке были чем-то особенным. А теперь вижу, что он рассказывал мне только о своих целях и манипуляциях. То был способ натягивать путы, которыми он приковал свою позолоченную наложницу.

– Бал завтра вечером, – напоминает Мидас, неторопливо подходит к камину и кладет руку на каминную полку. – Я бы хотел, чтобы ты сегодня пошла со мной и добавила замку несколько последних штрихов.

Разумеется, вот для чего он пришел. Мидас вовсе не собирался просить прощения. Ему просто нужна моя сила. Наверное, я должна испытывать благодарность за предоставленную им передышку, но жаль, что она не продлилась дольше.

Я задумчиво наклоняю голову, потому что… это может сыграть мне на руку.

– При одном условии. Хочу увидеть Дигби.

Тишина низвергается между нами безмолвным водопадом, но его спокойные воды сдерживают нас от лишних эмоций.

– Хорошо.

От удивления я отшатываюсь. Даже ленты обвиваются вокруг талии.

– Ты серьезно?

– Сегодня вечером я отведу тебя к нему. Ты это заслужила.

На кончике языка вертится требование сначала увидеться с Дигби, но я знаю Мидаса. Если стану на него давить, он, вероятнее всего, откажется. Потому киваю и говорю:

– Хорошо.

Еще один день позволю ему использовать мою силу. Еще раз, а потом разузнаю, где Дигби, и наконец получу доказательство, что он у Мидаса. Тогда смогу спасти своего стражника и навсегда покинуть это королевство.