Искра надежды

Эти три шедевра напомнили ей о Паркере. В прошлое воскресенье его родители пригласили их в ресторан, где обед стоил половину того, что она зарабатывала за целую неделю. Этот ресторан был из тех, где подают говядину и морепродукты, доставленные самолетами с берегов Северного моря или с ранчо в Новой Зеландии. Постоянным клиентам предоставлялась возможность располагать личным винным погребком с набором марочных вин по своему вкусу. Паркер-отец заказал целую башню из морепродуктов, напоминавшую свадебный торт: слои устриц и мидий были переложены полосками копченой макрели и маринованной голубой рыбы, с вкраплениями нежных морских гребешков, и все это великолепие венчал целый омар. Это зрелище ослепляло, подавляло и полностью выходило за рамки того, к чему привыкла Иззи.

Мамаша Паркер все время расспрашивала Иззи о том, как ей работается среди обслуживающего персонала больницы, папаша тоже задавал разнообразные вопросы, например, всегда ли ей хотелось стать медсестрой, в какой школе она училась и тому подобные. Обсудив между собой недавнюю поездку в Париж, они поинтересовались, доводилось ли Иззи там бывать. Она ответила, что не доводилось, и родители Паркера выразили надежду на то, что они всей семьей туда съездят. Было ясно, что Паркер объяснил им, как много значит для него эта девушка.

Она наблюдала, как Паркер глотает устриц, как он ловко пользуется ножом для рыбы и совсем не задумывается, какая тарелка предназначена для хлеба и какой бокал — его. Самой же Иззи приходилось под столом изображать пальцами рук буквы «х» и «б», чтобы не перепутать[40]. То, что для него являлось привычным и естественным, ей было совершенно чуждо — и наоборот. Иззи сомневалась, что Паркеру когда-нибудь приходилось задумываться, съедобен ли еще заплесневелый кусок хлеба или от него может стошнить. И была совершенно уверена, что ему в жизни не приходилось выуживать из помойного ведра недоеденный сэндвич, чтобы утолить голод, или шарить в машинах автоматических прачечных, чтобы присвоить оставленные кем-нибудь мелкие монеты.

Иззи понимала, что Паркер чувствует, как она напряжена: он то и дело нащупывал под столом ее руку и успокаивающе сжимал. Он сам положил ей на тарелку немного морепродуктов, чтобы Иззи не пришлось беспокоиться, не совершит ли она выдающего ее поступка, если выудит руками приглянувшуюся раковину мидии.

Спору нет, это ее успокаивало. Когда он как бы между прочим поглаживал большим пальцем ее руку под столом, даже дышалось легче. И она позволила ему завлечь ее в разговор, словно в пруд с ледяной водой. Иззи даже почувствовала себя так непринужденно, что на минутку забыла, кто она и с кем находится.

В какой-то момент папаша Паркер рассказал один из глупых анекдотов, которые нравятся людям старшего поколения (ее отец рассказывал такие же).

— Что можно сказать о человеке, который скармливает бычку динамит? Что у него, как пить дать, скоро крышу сорвет. Дошло? Вдумайтесь…

Мамаша Паркер шлепнула мужа по плечу и сделала круглые глаза.

— Ради бога, Том, ты же до смерти ее перепугаешь!

Это была настолько привычная сценка, так похожая на то, что говорили и делали ее родители, что Иззи допустила ошибку — поверила на минутку, будто у нее и Паркера и впрямь есть что-то общее.

Смеясь, она подцепила креветку и откусила.

На зубах захрустело. Это показалось странным, но, в конце концов, богачи едят много странного: черную икру, например, гусиный паштет, сырые бифштексы. Только когда чета Паркеров уставилась на нее с изумлением, Иззи сообразила, что сделала что-то не так. Она в жизни не пробовала креветок, откуда же ей было знать, что сперва нужно освобождать их от панциря?

— Извините, — пробормотала она и убежала в туалет.

Войдя в кабинку, она затаилась, раздумывая, сказать ли Паркеру о результатах теста на беременность. Если он узнает, что она ждет ребенка, то ни за что ее от себя не отпустит. Она же хотела сделать так, как ему будет лучше. Даже если сейчас он считает, что Иззи необходима ему, все равно пройдет не так уж много времени, прежде чем ему захочется быть рядом с женщиной своего круга. Хотя бы с такой, которая умеет есть креветок.

— Из! — Это был голос Паркера.

— Ты зашел в женский туалет, — ответила она.

— Правда? Черт возьми! — Он немного помолчал. — Собираешься выходить отсюда?

— Нет.

— Совсем никогда?

— Совсем.

Тут в туалетную комнату вошла какая-то дама и взвизгнула от неожиданности.

— Прошу прощения, — обратился к ней Паркер. — Не могли бы вы подождать минуточку?

Иззи услыхала, как хлопнула дверь, впустив на мгновение шум ресторанного зала. Потом все снова смолкло.

— Знаешь что? — сказал Паркер. — Я терпеть не могу креветки. Будто жуешь нечто ископаемое… Короче говоря, мне на все это наплевать.

— А мне нет. — В этом, в общем-то, была вся суть дела. — Паркер, возвращайся к своим родителям. Что бы ты мне ни сказал, легче от этого все равно не станет.

— Так уж и не станет?

Она услышала, как он переминается с ноги на ногу, потом под дверью кабинки показалась его рука, раскрылась, словно бутон цветка… а на ладони — кольцо с бриллиантом.