Искра (СИ)

Но сумевший встать на ноги лорд только криво улыбнулся, гордо вскидывая голову. Что будет дальше, его уже не волновало. Он еще сумел парировать следующий удар, но сил больше не было. В груди сипело и клокотало, дышать становилось все труднее. Слабость накатывала волнами. Удивительно, что не было боли, только все усиливающийся холод вымораживал тело.

Зазвенев на плитах, выпал из руки вдруг потяжелевший меч. И Ковур, прижав к груди раненую конечность, невольно согнулся.

«…когда это он меня успел задеть?..» — лениво проплыла в сознании смутная мысль. Не было ни сил, ни желания жить. Ради чего?..

Но гордость заставила его выпрямиться. Шатаясь и размазывая по лицу кровь, Ковур нашел своего противника мутным взглядом. Тому тоже досталось. Младший брат Гвиура, весьма потрепанный, стоял напротив. Насколько Ковур помнил, он довольно сильно порвал парня, прежде, чем отдать солдатам. Цитадельский маг был убит Руином, так что Вориндо-риву явно неприятно двигаться. И все равно он сумел его достать!..

Что ж, жизнь кончена! Но прежде, чем полностью рассчитаться по долгам, стоит захватить с собой кое-кого.

Никто из присутствующих на площадке башни не ожидал броска вперед от смертельно раненого врага. Меч Ковура, отвлекая внимания, полетел в Рэниари. А сам лорд повис на растерявшемся Баррэте. Пальца лорда как клещи впились в плечи Вориндо-рива. И Ковур потянул на себя схваченного противника, вместе с ним заваливаясь назад, через низкий парапет башни. Барр судорожно пытался отодрать от себя обезумевшего противника, совсем позабыв про меч, что сжимал в руке. Волосы на затылке мужчины зашевелились от ужаса, когда он невольно бросил взгляд через плечо Ковура, узрев далекое подножие башни, куда им предстояло слететь!..

Все это произошло столь неожиданно, что свидетели схватки не сразу сообразили, что поединок превратился в банальное убийство. И бросились к замершим на краю слишком поздно. Лишь каким-то запредельным усилием Баррэт сумел вывернуться из рук лорда, разбив ему лицо рукоятью меча. В спину, руки и пояс Баррэта тут же вцепилось множество рук, отдергивая его от края. А тело Ковура, нелепо взметнув руками, перелетело через парапет и рухнуло вниз.

«…Аси… иду к тебе…»

Рэниари с трудом заставил себя отвести взгляд от парапета, за которым исчез тот, кто почти уничтожил его семью. Больше всего на свете юноше хотелось сейчас заплакать от безысходности. Но, пересилив себя, он повернулся к сопровождавшим их гвардейцам и капитаном. Надо было ковать железо, пока горячо. Время катастрофически утекало водой сквозь пальцы. Как только в столице узнают, что здесь произошло, ослабленная предательством Цитадель мигом окажется в новой осаде.

Разразившись целым залпом приказов, Рэниари решительно оттащил от края площадки ошеломленно замершего там Баррэта, что с огромным удовольствием взирал на тело врага далеко внизу, и заставил взять на себя организацию гвардейцев для нападения на Круглый Холм. Аррид уже умчался к кораблям готовить их для войск. Появившиеся Лотэ с Сэриэлем доложили, что Цитадель очищена от врагов, раненые устроены, а слуги начинают уборку.

Посоветовавшись с дядей, Рэниари решил повторить тактику ныне покойного Ковура и оставить в крепости минимум защитников: судя по всему, в Крепость Круглого Холма был отправлен только один гонец с сообщением о победе. И о дальнейших событиях там вряд ли предупреждены.

Раздав все указания и загрузив всех работой, юноша вернулся в свои разгромленные покои. Было странно видеть с детства привычную обстановку. Все вокруг воспринималось словно сквозь призму сна. И равнодушно пробравшись сквозь разгромленные комнаты, Рэниари добрел до маленького комода в углу гостиной, где нашел пару глотков тонизирующего бальзама. В свое время Чассир Серый предупреждал его не злоупотреблять этим зельем, но сейчас у юноши просто не было выбора. Нужно было быстрее восстановить силы и пережить после тяжелой ночи не менее тяжелый день. Это тебе не после тренировок с ножами восстанавливаться… или не готовиться танцевать на балу до упаду!

Выйдя из комнат, Рэниари вновь спустился во двор, наблюдая за деловой суетой. Уже достаточно рассвело, чтобы можно было обходиться без факелов. Жуя кусок хлеба с сыром, что сунула ему одна из служанок, Рэни корректировал суету вокруг себя. Как-то незаметно оказалось, что все в крепости стали обращаться за распоряжениями именно к нему, а не к Баррэту. Даже малознакомые капитаны больших океанских кораблей шли за советом к семнадцатилетнему подростку. И в другое время Рэниари бы запаниковал, но только не сейчас. Уставший от пережитого, подхлестнутый магическим стимулятором мозг работал без перебоя, принимая все вокруг как должное. И люди без колебаний бросались выполнять четкие распоряжения сына графа, забыв о его возрасте и воспитании младшего.

— Пора, — сообщил, наконец, Аррид Голубая Жемчужина, выбранный дуайеном всех морских капитанов.