Искра жизни

Кроме Бергера, в подвале работали сейчас еще четверо из кремационной команды. Они встали возле шахтного проема. Первый мертвец соскользнул вниз, как гигантский жук. Четверо работяг подхватили его за руки, за ноги и по цементному полу отволокли в середину помещения. Он уже окоченел. Его стали деловито раздевать. Стянули робу с номером и нашивкой. При этом одному из работяг пришлось, поскольку рукав никак не слезал, прижать мертвецу оттопыренную руку. Когда куртку сняли, руку отпустили и она, словно ветка, упруго разогнулась. Штаны снялись уже легче.

Надзиратель записал номер умершего.

— Кольцо? — спросил он.

— Колец нет.

— Зубы?

Он направил луч фонарика прямо мертвецу в приоткрытый рот, где на языке засохла тоненькая струйка крови.

— Золотая коронка справа, — сообщил Бергер.

— Хорошо. Рви.

С щипцами в руках Бергер опустился на колени, а один из работяг придерживал мертвецу голову. Остальные тем временем уже раздевали следующий труп, выкрикивали номер, бросали одежки в угол, в общую кучу тряпья. Громыхая, словно сухие бревна, все новые и новые мертвецы летели вниз по оцинкованному скату. Они натыкались друг на друга, сцеплялись конечностями. Один скатился ногами вперед и, соскользнув с торца, остался стоять. Он как бы прислонился спиной к скату, глаза нараспашку, рот перекошен. Руки скрючены, пальцы так и не успели сжаться в кулаки, а в расстегнутом вороте рубашки болтается на цепи медаль. Некоторое время он так стоял. Другие мертвецы со стуком и грохотом скользили вниз, утыкались в него. Среди них оказалась и женщина с неостриженными волосами, видимо, из обменного лагеря. Эта скатилась головой вниз, и ее волосы рассыпались по лицу стоячего мертвеца. Наконец, словно устав держать на своих плечах столько смертей, он медленно накренился вбок и упал. Женщина упала на него сверху. Увидевший это Дрейер осклабился и облизнул верхнюю губу, на которой у него зрел здоровенный прыщ.

Бергер тем временем наконец-то выломал зуб. Коронку бросили в один из стоявших поодаль ящичков. Второй ящичек предназначался для колец. Дрейер оприходовал коронку.

— Внимание! — скомандовал вдруг один из работяг. Все пятеро тут же встали навытяжку. В подвал вошел шарфюрер СС Шульте.

— Продолжайте!

Шульте уселся верхом на стул, стоявший возле стола со списками. Он оценивающе глянул на груду мертвых тел.

— Там на заброске у вас целых восемь человек, — буркнул он. — Слишком много. Приведите четверых сюда, пусть здесь помогают. Вон ты, сходи, — ткнул он в одного из арестантов.

Бергер стянул с пальца трупа обручальное кольцо. Кольца не зубы, легкая работа, пальцы-то совсем тонкие. Кольцо бросили во второй ящичек, и Дрейер его записал. Зубов у трупа вовсе не было. Шульте зевнул.

Предписание гласило, что все трупы подлежат вскрытию на предмет абсолютно точного установления причины смерти. Никто, понятно, это предписание не соблюдал. Лагерный врач наведывался сюда редко, а на трупы предпочитал вообще не смотреть, так что причины смерти вписывали обычно всегда одни и те же, чаше всего — сердечную недостаточность. Вот и Вестхофу ее записали.

Нагие тела уже оприходованных мертвецов складывали около подъемника. Сверху, из кремационного зала, этот подъемник вызывали нажатием кнопки всякий раз, когда печам требовалась новая порция загрузки.

Арестант, которого послали за подмогой, вернулся и привел с собой еще четверых. Все они были из группы, которую Бергер встретил утром. Моссе и Бреде тоже были тут.

— Марш вон туда! — скомандовал Шульте. — Помогайте раздевать и сортировать вещи. Форму в одну кучу, штатское — в другую, обувь отдельно. Начали!